Однажды теплым летним утром
К приятелю на огонек
Зайти решил я на минутку,
На благо путь был недалек

Я постучал и ждал ответа,
И разрешения войти.
Но слышал лишь как свежий ветер
Играл листвою позади.

Тогда толкнул я двери смело
И в дом проникнул сам собой.
Отдвинув плотную портьеру
Предстал я в зале гостевой.

Недолго длилось заблужденье,
Что лишь не слышали меня.
Спустя короткое мгновенье
Я понял, что один там я.

Поднявшись по резным ступеням,
В рабочий друга кабинет,
Его увидел мертвой тенью,
А рядом черный пистолет.

Его предсмертное посланье
Все объяснило мне, увы.
Не в силах вынести страданья
Несостоявшейся любви

Мой друг решил покончить сразу
И с этим миром, и с собой,
Унять клеветников рассказы,
А самому обресть покой.

Все это сдержанно и кротко
Поведал мне клочок письма.
А дальше строчкою короткой
Такие писаны слова:

" Мой добрый друг, тебя я ставлю
Приказчиком души моей.
Но много делать не заставлю,
Ты не потратишь много дней.

Когда прочтешь мое посланье,
Открой мой ящик потайной,
Возьми оттуда содержанье,
И забери его с собой.

Ты верный друг, и я, конечно,
Обязан был сказать тебе...
Но не суди меня поспешно,
Прости за все, прощай навек ".

Из тайника лист со стихами
Достал я, отогнал тоску,
И сел читать, сдержав рыданье.
Поэма называлась   "Хуй"

Пусть далека она от правил
Приличия в среде мирской,
Ее не тронув, не поправив,
Я выношу на суд людской.

		    *  *  *  *	*  *
	
	Три хуя реннею весной
	На бугорке в степи стояли
	Один ушел с пиздой младой,
	А два других постыдно пали.

	Чтож, раз ушли, то нет причины
	О них еще рассказ вести,
	А лучше вспомним о мужчине,
	Который смог с пиздой уйти.

	Сперва царицей величая,
	Кладет он ей земной поклон.
	Но каждый раз в нее кончая,
	Все меньше страсти кажет он.

	Меж ними счастье обитало,
	Увы не долгие года.
	И наконец пора настала
	Им расставаться навсегда.

	Нет больше радости невинной,
	Обиды все уж прощены,
	И разошлись дорогой длинной
	Они в две разных стороны.

	Тупым ботинком пыль сбивая,
	Бредет неспешно он вперед.
	И тихо песню напевая,
	Ждет, с кем судьба его сведет.

	И, наконец, чутьем ведомый,
	У края мира самого
	Увидел город незнакомый,
	И поспешил войти в него.

	Вмиг оказавшись окруженным
	Живой, шумливой толчеей,
	Пошел он дальше проторенной,
	Широкой гладкой колеей.

	Вдруг видит он - огромный замок,
	Стоит, рекою окружен,
	И замер он на месте прямо,
	Его величьем поражен.

	Ему навстречу из покоев
	Выходит девица-краса.
	И внутрь зовет его с собою,
	Туда, где слышны голоса.

	Его оставив в тронном зале,	
	Девица вышла, и тотчас,
	Там музыканты заиграли,
	И свет, затрепетав, погас.

	Бег музыкального теченья
	То был быстрей, а то стихал,
	И через несколько мгновений
	Он звуки песни услыхал.

	Скажу вам, что у этой песни
	Прекрасны голос и слова,
	А уж от музыки чудесной
	Кружиться стала голова.

	Зажегся свет, и вот, в палате,	
	Перед собою видит он
	В прозрачном подвенечном платье
	Пизду, прекрасную, как сон.

	Себя не помня от волненья,
	Ее он за руку берет,
	И сквозь любовное томленье
	К венцу священному ведет

	Согреты в поцелуях губы,
	И связаны навек сердца.
	Придворных музыкантов трубы
	Играют марши без конца.

	Возможно скажет критик томный -
	"Уж очень быстро под венец"
	Но непременно только добрый
	У сказки должен быть конец.

	И что с того, что в мире нашем
	Бал правят боль тоска и злость,
	Но все же пусть минутой каждой
	Нам счастье будет добрый гость.
(с) Слава

Re:
Лучше съесть ведро пургена
Чем ебать бабенку с ФЕН-а

Светило солнце, был апрель.
Звон птичек. Тихий сквер.
Навстречу по одной тропе
Шли дед и пионер.
В медалях весь увешан дед,
С геройскою звездой.
"Удача!" - Понял пионер,
И крикнул: "Эй, постой".
- Вы, верно, ветеран войны?
- Герой я, ты - салага,
Вот эту дали мне за Курск,
Вот эту - за отвагу.
"А хочешь, внучек, про войну?" -
Сказал, поссав в кусты.
- Хочу, хочу ,дед, расскажи!
- Так слушай без пизды:
"Вот помню сорок первый год -
У немца я брал в рот.
Тьфу, то есть он брал у меня,
Неважно, ну так вот:
Я помню, как в сорок втором
Подбил одной гранатой
Четыре танка, вездеход
И самолет пиздатый.
Год сорок третий наступил -
Бои под Сталинградом.
Отвесил немцам я пинка,
Курить заставил задом.
В сорок четвертом, помню как сейчас:
Был ранен и контужен.
Медсестры делали тогда:
Обед, миньет и ужин.
Год сорок пятый наступил -
И знамя над Рейхстагом.
За яйца Гитлера поймал,
Поставил сволочь раком.
Победа дальше и салют,
Почет и уваженье.
А после - бабы, самогон,
Печенье и Варенье."
- Какой же, внучек, ты урок
Извлек из сей байды?
- Хочу я стать таким как вы,
И всем давать пизды!
- Я вижу блеск в твоих глазах,
Ты будущий герой.
Ну а сейчас прощай, малец
Тебе пора домой.
Сияли звезды и луна,
И скверик опустел.
Лишь только пионер стоял,
Все деду вслед глядел.

Посвящается МАТИ-РГТУ.
      Колобок.
Бабка с дедом нашли кокаин,
Решили они испечь блин.
Они думали это мука,
Решили порадывать внука, мудака.

Дед извалял в муке хуй,
Бабка сказала - мудак не балуй.
Огрела скалкой по горбу,
И в горячий компот окунула ялду.

Но ялдак у деда крепкий был,
На стройке он хуем стены крушил.
Вспомнил дед свою работу,
И давай у бабки искать жопу.

Решил он выебать старую козу,
И вскопать хуем борозду.
Но дед забыл очки в сортире,
И хуем разнес все в квартире.

Бабака охуела слегка,
И решила испечь колобка.
Рыжий урод вылез из печки,
Выебал бабку около свечки.

Дед схватил огромный тесак,
И решил отрубить колобку ялдак.
Круглая шняга испугалась,
И в лес со свистом съебалась.

Продолжение в случае положительного голосования.

Проголосовало 88 человек(а)