Где-то за угольным складом горело с черным дымом. Я сидел в одних трусах
в курилке после сна и балдел на весеннем солнышке. До восьми вечера по
индивидуальному распорядку имел свободное время. Случай наиредчайший.
Только было собрался пойти почитать заначенную роман-газету, нарисовался
Миха. Он сегодня дежурил, я его должен был поменять вечером. Рожа
озабоченная:
- Слушай, у тебя портянки дубеют высохнув?
- Ну.
- А воняют?
- Не скажу, чтоб сильно, как у Махмуда, но спать в одном с ними
  помещении, пока сохнут, тяжко. (А в сушилку другой раз лень тащиться
  после дозора)
- А ноги, ноги-то пахнут?
- Да задолбал ты, пахнут конечно, но не так как у Махмуда, к полу не
  прилипают.
- Ну все, это грибок. Арбеков сказал, какая-то сволочь через баню
  ползаставы заразило, надо сапоги сжигать, чтоб ногти потом не отпали.
  Фули сидишь, неси вон за угольник, там сжигают. Потом рапорт пишешь,
  Хохол (фельдшер) резолюцию ставит, мол грибок у тебя, и старшина берцы
  новые выпишет, их всего шесть пар на складе, успевай.
Перспектива остаться без ногтей и без ботинок (модное по тем временам
нововведение - берцовки) не прельщала. Схватил свои видавшие виды
сапоги и выдвинулся на хоздвор. По пути краем глазом отметил: дверь в
склад ОВС открыта, Арбеков там ползает, видать недостачи свои опять
пересчитывает. Смотрю - костер, чадит кирза, подметки в бублики
сворачиваются, а копоти, а вонищи! Пытался посчитать, дофига - пар
пятнадцать горит! Встревоженный тем, что возможно умные-то люди свои
коры уже кремировали, спешу на слад.
- Товарищ прапорщик, придержите мне сорок четвертый ботинки, я сейчас
  быстренько рапорт напишу и подойду получать.
- Ты чего, сержант, о3,14здинел? Тебе до дембеля полгода осталось, в
  сапогах доходишь, духов обувать не во что.
Вот блин, облом, но на душе потеплело, ведь точно, осенью уже и домой,
недолго осталось стремена шлифовать, уже апрель на дворе. Стоп. Апрель
сегодня начался. Ну Миха сука! Убью сволочь!
P.S. А сапоги старшина естественно выдал, взамен уничтоженных, ну не
на тапки ж мне шпоры-то пристегивать.
                                                               Аллюр

Пьеса о мужестве. Записана со слов участника.

- Здравствуйте, Скорую вызывали?
- Ох... вызывал...
- Так-с, и что с нами случилось?
- Живот... ох...
- И что мы кушали? Когда?
- Манты... позавтракал вот...
- Сколько одолели?
- Ну... штук тридцать-сорок...
Пауза
- Так-с, промывание! Шланг, воронку сюда, к стулу привяжите его!
- A-a-A!!! Бе-е! е#%^ть!!
- Потерпи, милый...
Спустя полчаса.
- Ну, вот и все, мой хороший!
- Ох... спасибо, доктор... фу-у... Только...
- Что, голуба?
- Промыли вот... Сильно жрать охота!

ПОЕЗДКА НА ПЕРЕДОВУЮ

Осенью 1993 г. в Москву приехал Бенетон Фентон. Из Цюриха. Такая удача
выпала ему впервые. Он, видимо, обалдел от счастья, когда узнал об этой
командировочке. В России было интересное время. "Белый Дом" взбунтовался
и грозил реставрацией светлого будущего. В столице постреливали. Улицы
были погружены в романтическую тьму. Не хватало, конечно, пьяных
матросов. Зато в избытке присутствовали нетрезвые бандиты.
В общем, я прочувствовал ситуацию и, встречая Фентона в аэропорту, припас
для него валидол. Гостя я узнал по вымученной улыбке, шатающейся походке
и дикому взгляду.
- Самолет трясло, - заявил он после взаимных приветствий. - На посадке.
"Ну-ну", - подумал я, взглянув на безоблачное небо..
Желая успокоить незванного забугорного ревизора, вел беседу в том
направлении, что у нас, мол, все хорошо. По Москве без опаски можно
гулять по ночам (с автоматом Калашникова и в бронежилете). Спокойно пить
воду из-под крана (после фильтрования и кипячения). Наличных денег иметь
с собой сколько угодно (в пределах трояка).
На Ленинградке мы притормозили у светофора. Возле нас остановился
свирепого вида "джип". Еще мгновение и его зад протаранил ехавший позади
"жигуль". Все это происходило в полуметре от Фентона. Звук был таким,
что я в первую секунду подумал о взрыве. Фентон от неожиданности
подскочил, ударившись головой (видимо больно) о крышу моей машины.
- О май год, - запричитал он.
Тем временем, между участниками аварии началась ссора, молниеносно
перешедшая в драку. Меня подмывало пощупать пульс у Фентона, поскольку
он походил на пациента реанимационного отделения, непонятно как
очутившегося здесь.
Покидая его гостиничный номер, мне показалось, что он украдкой оценивает
размер и вес мебели, чтобы забаррикадировать дверь.
Наутро я привез его в контору. Здесь Фентон слегка порозовел. Как-никак
привычная обстановка офиса солидной западной фирмы. Часа три он работал
с цифрами на компьютере. Вышел размяться на лестничную клетку между
вторым и третьим этажом.
- Мы же расширяемся, - не без гордости поведал я ему. - Поэтому на третьем
  этаже сейчас идет ремонт. Через пару месяцев будем въезжать.
Фентон, вежливо улыбаясь, задрал голову, чтобы оценить шедевры реставрации
в исполнении бригады украинских мастеровых.
И в этот момент сверху полило. Сперва ручьем. Потом рекой. И, наконец,
водопадом. Аккурат на голову гостя. Грязная жижа.
Потом выяснилось, что это пьяные строители опрокинули бадью с раствором.
Полумертвого Фентона пришлось этапировать в гостиницу для переодевания.
Произошедшее мы решили компенсировать обедом в хорошем ресторане. Днем я
заказал столик. Икру. Водку. Балык. Вечером мы подтянулись к заведению.
Мой русский шеф Сан Саныч, Фентон и я. За это время у ресторана прорвало
канализационную трубу. Ремонтники, с нетрадиционным проворством,
выкопали канаву, которая заполнилась характерным содержимым. Дорога к
икорно-водочным залежам оказалась перерезанной. Единственной связующей
нитью оказалась утлая дощечка, заботливо перекинутая через края ямы.
- Я как самый тяжелый пойду первым, - шепнул мне Сан Саныч.
- Ведь нужно проверить прочность доски, - добавил он.
И прошел. Фентон, весивший раза в два меньше, двинулся вторым.
Еще секунда и деревяшка, обломившись, упала в канаву. Вместе с Фентоном,
естественно...
На следующий день мне предстояло этапировать тело в аэропорт. Тело,
правда, еще дышало, но выглядело ужасающе. Впору было звать священника.
По пути я имел неосторожность предложить Фентону притормозить в центре и
прогуляться по Красной площади.
- Нет! - заверещал он, размахивая руками. - В аэропорт!
И хотя до вылета оставалось более четырех часов, я повел машину в
Шереметьево-2.
Больше мы никогда не встречались.

Перевод времени напомнил.

Пару месяцев назад, зимой еще, ехал я как-то вечером с работы домой. На
пути встретилось препятствие: знак "Левый поворот запрещен" и табличка
"20-00". Это значит после 20-00 можно налево, а до 20-00 - ни за что.
Поскольку на часах было уже без четверти восемь, я решил рискнуть и
повернул. И тут же из переулка выскочил радостный человек в фуражке
и с жезлом:
- Вы видели знак "Поворот запрещен"?
- Видел. Но после восьми-то можно поворачивать.
- Можно, но сейчас без пятнадцати восемь!
И тут я удачно сымпровизировал:
- Инспектор, так ведь в табличке летнее время указано, а сейчас зима.
  Время-то переведено.
Человек в фуражке на мгновение впал в ступор. Потом в глазах его
мелькнула попытка рассчитать, действительно ли время переведено, а если
переведено, то куда. Еще через секунду в на лице его появилось отчаяние
от невозможности разобраться в этом на вид пустяковом вопросе. Он вернул
мне права и пожелал счастливого пути. Полная победа разума над силами
тьмы!

P.S. В отличие от этого незадачливого гаишника я никогда не пытаюсь
решать сверхсложные задачи. Несмотря на два своих образования и
кандидатскую степень. Я даже стрелки на часах не перевожу. Я просто
купил себе двое часов: одни идут по летнему времени, а другие по
зимнему.

Какие же все-таки женщины наивные и легковерные, когда мужчинам нужно их
обмануть!
Тут недавно одна история была о том, как жена радовалась, что муж
оказался в жопу пьяным. Дома не ночевал, не позвонил, хотя нет ничего
легче при наличии мобильного. Но ведь пьяный же! Значит, не изменял и на
сердце полегчало.
Я сам этим всегда пользуюсь. Чтобы дома не доставали, напиваюсь - и
концы в воду!
Но один раз возвращаюсь я домой поздно от бабы и только собрался
позвонить в дверь своей квартиры, как меня, слава богу! осенило:
- Бля!! Я же ведь совсем трезвый! Что говорить-то буду?
Хорошо, что не успел еще нажать на кнопку звонка!
Выскочил я на улицу, поймал такси, поехал купил бутылку водки, выпил ее
из горлышка. И все уладилось.
Ну покричала жена:
- Алкоголик несчастный!
А мне только этого и надо.
Я ведь официально пьяница, а не блядун...

Шли с друзьями парами, ночью по городу, после игры в кегли (боулинг).
Погода прохладная, пива припито достаточно, подвижный отдых и вообще
атмосфера способствуют пробуждению зверского аппетита. Естественно, все
места приема пищи закрыты (времени к двум ночи), либо забиты. Впереди
яркими огнями светится McDonald`s. Друзья приезжие, а мы - местные, и
знаем, что МакДак работает до 11 вечера, и ни секундой больше.
Упустили тот момент, что работает МакАвто. Жена друга тянет за рукав:
"Купи жратвы!" - мы ей объяснять, что "поздняк метаться".
А друг мой - парень наш, отрывной. Идет к окошку, "тук-тук", продайте
еды.
Ему оттуда _чиста_ в американской манере (видимо, "файлики не сошлись"):
"Вы без машины, а здесь МакАвто, мы не можем вас обслужить, вон, за вами
уже очередь, извините... Следующий!"
А жена его все "точит"... Камрад наморщил мозги, берет сотовый.
Вызывает такси "к МакДоналдсу". Через минут 5 подъезжает тачка.
Он в нее "прыг", и, натурально, встает в очередь. Подъезжает к окошку,
девушке туда победоносно улыбается своими запоминающими усами, берет
жратву, выходит из машины, расплачивается с обоими, и идет кормить
"подругу жизни". Лица и у девушки на раздаче, и у таксиста, надо было
видеть :) Мы все смеялись и ели.
Спасибо Камраду, Человеку и Автомобилю.

Дело было вчера на дне рождения приятеля. Один из гостей рассказал такую
историю.
Он работает в одном НИИ в Ижевске, по-моему, НИИ занимается физикой
металлов. Так вот, приходит к ним комиссия городская, традиционно
проверяет что-то. Заходят к ребятам, спрашивают: "Что это у вас такое?"
Парни отвечают: "Вакуумная установка". Внимание! "А куда вы деваете
использованный вакуум?" - спрашивает один из членов комиссии, сотрудник
городской администрации. Один из физиков возьми и ляпни: "В канализацию
сливаем". "Ага, вы нашу канализацию засоряете!" - завопил член комиссии.
Все легли.

Вам, программисты!
Далекие 70-е годы. На ЧМЗ (Челябинский Металлургический Завод, ныне -
Комбинат) внедряли новый вид прокатного стана - блюминг. С автоматически
управляемым, программируемым производственным процессом. Само собой,
ставили для этого дела ЭВМ, первую на заводе. Убедили начальника Отдела
труда и зарплаты, человека старой формации, но прогрессивных взглядов,
что дело это - нужное, прибыльное и экономичное, объяснили, как работает
ЭВМ и кто эту машину должен обслуживать (правильно, программисты). А
теперь - внимание, задача для кадровика: кем оформлять программистов?
Служащими? Не покатит: на "тяжелом" производстве (прокатный стан,
все-таки, не хухры-мухры!) служащих по штату не полагалось, да и
надбавку за "горячий" цех им бы не платили. Рабочими? В списке рабочих
специальностей, коими по штату комплектовалось сталепрокатное
производство, программистов не было предусмотрено. Были в нем всякие
наладчики, прокатчики, сварщики, слесари...
... И наш прогрессивный кадровик принял творческое решение: оформлять
людей на должность по специальности "СЛЕСАРЬ-ПРОГРАММИСТ". Так и по
начальству доложили, и деньги на прогресс выбили.
До эры Билла Гейтса оставалось не так уж долго...

Реальное сообщение РИА "Новостей"
ТЕЛЬ-АВИВ, 31 марта. /Корр. РИА "Новости" Андрей Правов/. В субботу
жители палестинского города Рамаллах, куда накануне вошли израильские
армейские части, были крайне удивлены, когда, включив телевизоры,
увидели на экранах порнофильмы, которые следовали один за другим, без
перерыва.
Как передает корреспондент РИА "Новости", до этого по палестинскому
телевидению порносюжеты, естественно, никогда не передавались.
Все выяснилось только через несколько часов. Оказывается израильские
военнослужащие, захватившие местную телестудию, решили "расслабиться" и
поставили в видеомагнитофон кассету, которая была у одного из них. При
этом солдаты не сообразили, что трансляция содержимого кассеты идет не
только на студию, где они находились, но и на весь город.
Узнавшее о случившемся армейское начальство немедленно прервало
трансляцию.

Не судьба
Начальник Академии генерал-полковник Н* получил директиву Главпура.
Невзрачная бумажка, отпечатанная на серой, оберточной бумаге,
производила странное впечатление. В типографии даже не удосужились
разрезать страницы, и брошюру надо было читать, развернув ее в один
лист. Страницы в этом полиграфическом шедевре шли, как водится, не по
порядку, поэтому генерал, с трудом отыскав следующую страницу, успевал
забыть содержание предыдущей.
Директива громыхала сталью: “Вести бескомпромиссную борьбу с пьянством и
алкоголизмом… до конца месяца доложить списки офицеров, склонных к
употреблению… развернуть широкую пропагандистскую кампанию…”. Генерал
матерно выругался в селектор и вызвал начальника политотдела.
На следующий день в актовом зале собрали профессорско-преподавательский
состав Академии. Начальник зачитал Директиву. Ее содержимое
возмутительно диссонировало с лицом генерала, который, как всем было
хорошо известно, пришел на Академию с должности Командующего округом и
был, что называется, “не любитель”.
- И еще, товарищи офицеры, - хрипел генерал, - есть информация, что
  некоторые преподаватели после окончания служебного времени употребляют
  прямо на территории кафедры! Прекратить! А чтоб было неповадно, после
  окончания рабочего дня приказываю в Академии отключать электроснабжение!
Начались репрессии. Свежеиспеченные кандидаты и доктора военных наук
организовывали банкеты в глубокой тайне и, подобно франкмасонам,
обменивались в коридорах многозначительными взглядами и перебрасывались
записками. Обсуждать вслух запретную тему боялись. Получение очередных
воинских званий превратилось в унылую процедуру, которая никого не
радовала.
Постепенно, однако, о грозной директиве стали забывать, тем более, что
несколько раз все желающие видели начальника Академии в состоянии
глубокой алкогольной задумчивости.
Однажды зимним вечером генерал собрался домой. Выйдя на улицу, он
хозяйским взглядом окинул корпуса Академии и обомлел. Обесточенные
здания возвышались мрачной черной громадой, однако во многих окнах
теплился слабый свет. Это горели стеариновые свечи из “тревожных
чемоданов”. Привыкшие к тяготам и лишениям военной службы пехотинцы
нашли способ припасть к любимому напитку.
Генерал достал сотовый телефон.
- Дежурный, это начальник Академии. Во изменение моего приказа, свет в
  корпусах включить и более на ночь не выключать! А то спалят на х#й
  Академию!
И, выключив телефон, про себя добавил: «Видать, не судьба…».
                                          Кадет Биглер (www.bigler.ru)

Проголосовало 781 человек(а)