- 1 -
В юности у меня была одна странная подруга. Правда, странность ее проявлялaсь лишь в одном. Даже не знаю, как сказать... В общем, она очень любила комментировать моменты нашей близости. Причем, прямо в эти самые моменты. Все было бы ничего, но она употребляла интонации спортивного комментатора. Что интересно, и себя и меня именовала в третьем лице. Или литературными героями. Или вообще безлично. Часто качество комментариев приносилось в жертву количеству. Тогда вовсю в ход шли штампы. Например: - Два молодых тела сплелись в страстных объятиях. Или: - И вот измученный жаждой путник готов захлебнуться влагой волшебного колодца. Надо сказать, что иногда путнику от делового тона таких комментариев становилось не по себе, и только моя щенячья неизбалованная энергия вкупе с редкой красотой подруги позволяла довести до конца историю с волшебным колодцем. И вот однажды в самый разгар страстей я был назначен Аладдином, а сама она сказалась волшебной лампой, которую Аладдин должен был тереть до появления джинна. Все шло неплохо, и, судя по комментариям, джинн уже был совсем близко. Во всяком случае, шел такой текст: - Нелегко пришлось Аладдину. Но он почти уже у цели. Еще несколько взмахов, и магическая лампа взорвется и подарит Аладдину секрет блаженства... В этот момент хилое фанерное дно старого топчана выскочило из пазов, и Аладдин вместе с лампой с треском провалились на пол. В полете я врезался носом в раму топчана, от боли в голове у меня все помутилось. В этот момент я услышал спокойный голос: - Сезам открылся... Я не верил своим ушам. Она продолжала: - ...но ключ, ключ из двери надо вынуть, а то очень больно... Я не мог понять, о чем она говорит. Мне казалось, что ключ уже вылетел сам собой в процессе катастрофы. И только, когда я стал помогать ей подняться, я оценил всю самоотверженную силу женской фантазии. Оказывается, в момент обвала в изящный зад моей волшебной лампы воткнулся неизвестно откуда взявшийся шуруп. Интересно, найдется ли хоть один мужчина в мире, который скажет что-нибудь подобно-романтичное, если ему в минуту любовной страсти всадить в задницу ржавый гвоздь?- 2 -
Один парень, Алик, который учился со мной в группе, обладал довольно
редким качеством - ему было абсолютно до фени, что о нем думают
окружающие. Это свое качество он эксплуатировал в хвост и гриву.
Спорил со всеми подряд, что отмочит какой-нибудь номер (например, что
спустится в общаге до первого этажа абсолютно голый). Но, поскольку
ему уже многие проиграли немало денег на таких пари, найти клиентов
ему становилось все труднее. Наконец, как-то он отыскал какого-то
лопуха-младшекурсника, с которым он поспорил на огромную, по тем
временам, сумму (25 рублей, тогда почти стипендия), что доедет от
факультета до общаги (остановок 7-8 на метро) в ластах вместо ботинок.
Непременным условием было оговорено, что вся эта экспедиция должна
проходить обязательно в присутствии лопуха. Накануне испытания лопух
был полон оптимизма и говорил, что козел Алик не понимает одной
элементарной вещи, почему у того ничего не выйдет.
Короче, на следующий день при выходе Алик снимает свои югославские
коричневые ботинки, связывает шнурками, отдает лопуху, а сам залезает
в ласты с большим трудом, потому что лапти у него гигантски
непропорциональные, как у утки. Потом, задирая ноги и поднимая фонтаны
брызг (лужи, поздняя осень), довольно ловко скачет проходными дворами
к метро "Парк Культуры". У метро публика охреневает, Алик, как обычно,
на это дело спокойно кладет и заскакивает в метро. А там контролерша
и милиционер его внутрь не пускают. Тот, несколько обескураженный,
вышлепывает наружу, к нему подходит сияющий лопух, говорит, типа, ну
ты теперь понял свои ошибки, и предлагает рассчитаться. Но упорный
Алик говорит, хрена, еще не вечер, про вид транспорта уговора не было,
я поеду на автобусах.
На автобусной остановке час пик, каждый автобус берут штурмом, и,
когда все проталкиваются, чтобы влезть, всегда Алику кто-то на ласты
наступает так, что он с места сдвинуться не может, сколько ни матерится.
Наконец, очередной автобус открывает заднюю дверь прямо рядом с Аликом,
тот прыгает на ступеньки, и тут выясняется, что ласты на ступеньки
поставить можно, а ноги - нет, он, скользя, как Дональд Дак
в диснеевском мультфильме, несколько раз молотит по ступенькам
и с грохотом плюхается прямо под ноги набегающей толпе. Безжалостные
пассажиры, отталкивая Алика ногами, производят посадку, но тот, собрав
последние силы, поднимается с асфальта и ухитряется запрыгнуть задом
на нижнюю ступеньку. Лопух втискивается с передней площадки.
Теперь ласты торчат наружу, и дверь не закрывается. Водитель
в зеркало видит какие-то торчащие хвосты и объявляет, что пока пассажиры
не втянут свою рыбу в салон, автобус никуда не пойдет. Тем временем,
народ, пришедший в себя после абордажа, замечает, что это какой-то идиот
в ластах, из-за которого все неприятности, поднимается гвалт. Наконец,
какая-то тетка берет на себя инициативу и кричит водителю, мол, проедь
немного до поста ГАИ, этого гада и хулигана там сдадим милиции. Алик
видит, что получается как-то совсем хреново, тут ему в голову приходит
гениальная идея, и он орет на весь автобус:
- Ну что вы за люди! Зверье!! Я - спортсмен, подводным плаванием
занимаюсь тут вот рядом, в бассейне "Чайка", и у меня только что
в раздевалке сперли ботинки. Что же мне теперь, по-вашему, босиком
по городу ехать?
Тут сразу все меняется, все начинают его жалеть, помогают
взобраться. Кипит общая ярость благородная против ворюг, которых
развелось несметно. Та же тетка теперь кричит водителю, не надо, мол,
в милицию, поехали нормально. Все начинают Алика расспрашивать
о деталях, хорошие ли были ботинки, и тот, полностью войдя в роль,
с надрывом рассказывает, как у него увели единственные коричневые
югославские ботинки, к тому же редкого, большого размера. И в этот
момент народного гнева поддатый мужик, стоящий рядом с Аликом, вдруг
видит, что на передней площадке стоит парень, держится за стойку,
а нa руке у него висит пара коричневых здоровенных ботинок. Он кричит,
мол, впереди там, гляньте быстро, ботинки югославские?... ему отвечают,
что да, и он с криками "вон они, твои шкары" и "я, на хрен, счас
задавлю это ворье" начинает ломиться вперед, у него не получается,
тогда он орет "держите эту суку с ботинками, там, впереди". Опять
поднимается гвалт, и снова водителю кричат, чтобы он ехал прямо
в милицию. Озверевший водитель объявляет в микрофон, что я поеду,
но не в милицию, а в психушку, всех вас сдавать. В этот момент
подъезжают к остановке, двери открываются, лопух с ботинками пулей
выскакивает из автобуса, за ним гонятся несколько правдолюбцев,
а сзади, в полном отчаянии, выпрыгивает Алик. Вот в этот момент
у стоявших на остановке чуть не произошло массового помешательства,
когда они увидели, как из автобуса в огромном прыжке вылетает мужик
в ластах, по уши обдает всех грязью из лужи и с воплями "стойте, все!
я сам его догоню! ну все, бля, готовь четвертной!" гигантскими
скачками несется по улице.
Месяц потом длилось разбирательство, кто кому должен платить.
- 3 -
Как говорится, теперь об этом можно рассказать. Как я был агентом советских спецслужб. И даже вербовал для них кадры. Брезгливых прошу не читать. Особенно после фразы "И немедленно выпил". Было это в самом начале 80-х. Одна моя юная знакомая сделалась какой-то шишкой в парткоме. Однажды звонит по местному: - Слушай, выручай. Знаешь, в Москве идет Международная книжная ярмарка. Надо туда трех человек завтра послать, как контрпропагандистов. - Как кого, спрашиваю, послать? Ты что, обалдела? Завтра выходной. И какой я пропагандист, я беспартийный. - Ну очень прошу. Найди двух дружков, из своих. А мы вам зачтем, как дежурство на дружине. И отгулы им будут. Уговорила, короче. Нашел двоих - Андрюшу и Вовика. Задание нам такое - придти после обеда к ВДНХ, где Ярмарка, и к служебному входу. Назвать фамилии, нас встретят. Инструкции на месте. Прихожу назавтра к метро, как договорились, - дружков нет. Появляются через полчаса. Я чуть не упал. Во-первых, в жопу пьяные. Андрюша взял спирта, с утра ходят по городу и пьют, разводя "Фантой". Во-вторых, у каждого в руке по авоське, у Андрюши помидоры и арбуз, а у Вовика килограмм 10 картошки. - Представляешь, жена зажрала, нигде в Москве картошки хорошей нет, а тут - пожалуйста! - А арбуз-то на фига, Андрюша? - Вечером на дачу еду с подругами. Надо же чего-то взять. После семи ничего ж не найдешь. Кликуха у этого Андрюши - Феромон. Женщины на него кидаются с остервенением. Хлебнул у них из бутылочки и я. Пока до Ярмарки дошли, немножко выветрилось. Очередь в павильон огромная. Мы - со служебного. Встречает нас такой, в сером костюме. - Значит так. Вы - обычные посетители. Смотрим внимательно книги, проспекты. Видим несоответствующую литературу, осторожно даем мне знать. Книги в супере, смотрим, что под супером. Подозрительные проспекты раздают - берите себе побольше, сдадите мне. Особое внимание стендам США, ФРГ. А вы что, вроде, выпивши? - Да мы со свадьбы только. - Чего ж напиваетесь так? А овощи зачем? Оставьте здесь. - Да нет, они нам не мешают. (На ухо мне). Он что думает, я тут до закрытия, как радистка Кэт, стучать буду? Короче, пошли на задание. И потерялись спьяну. Через полчаса в толпе встречаю Андрюшу. Он мне: - Ты где ходишь? Я с такой итальянкой познакомился, туши свет. Пошли скорей. Подводит меня к стенду Италии, в какой-то проход протискиваемся и оказываемся в маленьком закутке. Там столик, за ним, действительно, обалденная девица, смотрит на Андрюшу, раскрыв рот. На столе изумительная цветная ваза, "Чинзано" и спирт с "Фантой", под столом овощи. Вокруг книги, стеллажи, к одному привалился, закрыв глаза, Вовик и икает, как метроном. - Знакомься, это Паола. Свободно по-русски говорит. Ну, за знакомство! (На ухо мне). Ноги у нее - я таких не видел. Полезь под стол, вроде как за помидором, посмотри, это что-то... - Да плохо там видно... - Ну подожди, сейчас... Паола, вот боюсь, будем уходить, арбуз свой забудем под столом. Там за собой, на стеллаж положите, пожалуйста, на самый верх, где пусто. Паола берет арбуз, становится на стул. Андрюша толкает меня в бок. Да, пейзаж впечатляет. - А зачем вы с овощами пришли? - Это для Вовика. Он художник-авангардист. В смысле, скульптор. Лепит из овощей. Ваяет, то есть. Очень талантливый, но непризнанный. Вот, спивается из-за этого. Андрюша вовсю клеит Паолу ехать на дачу. В закуток несколько раз неодобрительно заглядывает старичок, начальник Паолы, по-русски ни бум-бум. Потом заходит с молодым смазливым мужиком в шикарном светлом костюме, что-то говорят по-итальянски. Андрюша мне шепчет: - Вот этот Челентано, зараза, сейчас Паолу и уведет. Тут старичок чего-то вякнул и вышел. Челентано присел за стол, заулыбался Паоле, а Андрюша быстро наполнил стаканчики и произнес: - Ну, за удачу! И немедленно выпил. В этот момент Вовик открывает глаза, поднимается и, валясь на стол, сдавленным голосом хрипит в лицо Паоле: - Где у вас здесь туалет? В горле у него начинает булькать. Сшибая бутылки, он выхватывает из кармана платок, и затыкает им рот, но оттуда, как из фонтанной статуи, в обе стороны начинают бить струи. Причем одна прямо на шикарный костюм Челентано. Паола на своих суперногах делает суперпрыжок задом и стукается спиной о стеллаж. Сверху падает арбуз. Теперь прыжок через стол делает Андрюша, поскальзывается в раздавленных на полу помидорах, сбивает на пол вазу, но арбуз на лету ловит. Паола охает и выскакивает вон из закутка. В этот момент загаженный Челентано абсолютно без акцента издает жалобный вопль: - Что же ты делаешь, мудила? Случилась немая сцена, прерываемая желудочными конвульсиями Вовика, который вообще сдерживаться перестал. Первым пришел в себя Андрюша, который грубо сказал: - А ты вообще кто такой? - Я - кто надо из издательства "Прогресс". А вот что вы тут на хрен делаете? И тут, стоя на заблеванном полу с разлитыми напитками среди осколков венецианской вазы и очищая ботинки от прилипших помидоров, Андрюша достойно ответил: - Что-что. Контрпропагандируем! Тут меня поразил нервный смех, но наш новый друг не оценил комизма и вышел, с горечью сказав: - Ну кого теперь стали присылать! Штирлицы сраные!- 4 -
Сколько ходит анекдотов и историй про таможенников. А, между прочим,
существуют и таможенницы.
В конце мая 1985 года, печально известного своим Указом, возвращался
я из Варшавы. Трехместное купе, попутчики - здоровенный поляк и Юра,
русский, по случаю Указа, пьяный в зюзю.
Весь поезд, кроме меня-дурака, дружно везет в Союз один и тот же товар -
джинсы и итальянские темные очки. Мой сосед поляк тоже хочет провезти
очки и три пары джинсов. Одну тут же натягивает на себя, объясняет,
что таможня - звери и говорит мне:
- У тебя синий паспорт, тебя таможня не тронет. Выручи, положи себе
в пиджак десяток очков.
Ну, не откажешь же. Кладу во внутренний карман пиджака. Выгляжу,
как Мерлин Монро, у которой ампутировали одну грудь. И только собираюсь
эти чертовы очки куда-нибудь переложить, вдруг входит обалденная девушка.
Супер. Я даже не сразу сообразил, что таможенница. Все встают.
Я быстренько свой грудастый пиджак скидываю.
Эта супер начинает шмонать поляка. Что за джинсы? на продажу? платите
пошлину. Тот говорит, нет, это мои. Ваши? ну-ну, а ну-ка наденьте на себя,
сама выходит в коридор. Поляк снимает джинсы, пытается надеть другие,
а те размеров на пять меньше, чем его размер. Ширинка не застегивается
никак, оттуда все вываливается, парень запихивает обратно, но без успеха.
Входит снова таможенница, видит такую картину, улыбается, тычет пальцем
в вылезающие детали (от чего они еще больше начинают вылезать) и предлагает
пошлину уплатить. Парень, весь красный от натуги, делает последнюю попытку
застегнуться и вдруг оглушительно пукает. Даже не пукает, а просто,
извините, пердит. Раскатисто так. Как весенний первый гром, примерно.
Теперь краснеет и таможенница, меня разбирает смех, а нажравшийся Юра,
дико хохоча, валится на полку. И прямо на мой пиджак. Опять раздается
раскатистый треск - это расплющились 10 пар итальянских очков. Теперь
смеется сообразившая все таможенница, мне уже не до смеха, на поляка
вообще нельзя смотреть без слез. Потом таможенница машет рукой и выходит
в коридор.
Юра, провожая ее взглядом, шепчет мне:
- Я сам железнодорожник, на этой дороге работаю, но первый раз вижу,
чтоб на таможне такая кобета...
Потом посмотрел на ее длиннющие ноги и сказал мечтательно:
- Эх, по таким бы рельсам, да в депо!
- 5 -
Эта давнишняя история - очередное подтверждение банальной истины
об опасности случайных связей. Как-то в начале осени я возвращался
с Севера в Москву. В Мурманске сел в поезд, какой-то дополнительный,
хоть и скорый. Этот поезд вид имел жуткий - свет почти нигде не горел,
внутри все было или поломано, или болталось на соплях. К тому же он
был совсем пуст - явление нормальное для этого периода, когда все
северяне возвращаются из отпусков. Единственным попутчиком во всем
вагоне оказался мой сосед по купе - худенький бойкий капитан-ракетчик
с Рыбачьего, полностью озверевший от тоски гарнизонной жизни.
Он быстро достал бутылку, мы с ним выпили, после чего он извлек
из брюк толстенную пачку денег и сказал, что их необходимо как можно
быстрее истратить, пока не отобрала жена, которая должна присоединиться
к нему в Москве. Но я от дальнейших подвигов отказался, сказал капитану,
что всю прошлую ночь был в дороге, не спал, и сейчас улягусь, а ему
желаю всяческих успехов.
Через пару часов я проснулся от громких голосов, смеха и от того,
что на мне кто-то сидит. Оказывается, бравый капитан скупил в ресторане
массу выпивки и закуски и устроил в купе прием для всех проводников
поезда. Я был представлен гостям, как лучший друг капитана, выпил
за армию и МПС и постарался опять заснуть. Снились мне сплошные кошмары,
погони, кто-то кричал, звал на помощь, в общем, ужас.
Среди ночи меня разбудил стук в дверь. Потом дверь отъехала в сторону,
и я увидел в проеме, в лунном свете, белое привидение. Так, сказал
я себе, спокойно, сейчас будем разбираться, сон это или нет.
Привидение сказало женским голосом:
- А где же Коля? Ну, в смысле, капитан?
В голове у меня забегало много мыслей. В принципе, капитан мог
допиться до привидений, но почему их вижу я? К тому же я замечаю, что
исчез не только сам капитан, но какие-то потусторонние силы похитили
и его постель. Китель, правда, висит.
Привидение вошло в купе и тоскливо заявило:
- Я его повсюду ищу. Я же голая совсем.
Я никак не мог заставить себя сказать хоть что-нибудь. Тут я заметил,
что от моего привидения по-земному здорово тянет водочкой. Постепенно
я разглядел, что это, конечно, не привидение, а женщина, завернувшаяся
в простыню. Но мысли в порядок никак не приводились. Итак, голая женщина
срочно разыскивает капитана. Зачем? Ну, наверно, не книжки вслух читать.
Может быть, маньячка? Нимфоманка какая-нибудь? С другой стороны, ко мне
в постель не бросается, хотя условия самые подходящие. Может, я не
в ее вкусе? Вообще-то есть у нимфоманок вкусы, или им все равно с кем?
Черт, слабоват я в теории.
Я стал деликатно ее расспрашивать, она как-то мялась, и выяснилось
примерно вот что. Она совсем из другого вагона. Поздно вечером капитан,
шляясь по поезду, пригласил и ее на прием. Потом, когда проводники ушли,
они перешли в соседнее купе, продолжали пить. Ее, как она сказала,
сморил сон, она заснула, а когда ночью проснулась, то не обнаружила
ни капитана, ни своей одежды. И теперь она все это ищет.
- А одежда-то какая?
- Платье полушерстяное и кофточка. (Подумала). И комбинация.
Так, ну ясно, что она не маньяк. Это капитан, скорее, маньяк.
Фетишист. Скрылся и где-нибудь в поезде наслаждается.
Я вылез, оделся. Говорю ей:
- Давайте, я вам что-нибудь дам накинуть. А то увидит кто-нибудь
такое привидение и заикой на всю жизнь...
Спасибо, говорит, не надо. Снимает с вешалки капитанов китель
и надевает вместо простыни. Действительно, на ней только трусы и лифчик.
Выходим в коридор. В лунном свете сверкают трусы и капитанские
звездочки. Может быть, все-таки сон, думаю.
Капитана нет нигде, в том числе, и в туалете. Другой туалет заперт.
Десять минут бужу мертвецки пьяного проводника и прошу отпереть туалет.
Тот выходит в коридор, видит вдалеке силуэт в трусах, говорит " ну все,
блин, успевают", потом долго ковыряется в замке туалета, который
открываться не хочет. Наконец дверь открывается, и мы с проводником
хватаемся друг за друга, чтобы не упасть, потому что навстречу нам
с унитаза встает фигура в кофточке и платье, в которой мы с ужасом
узнаем капитана ...
Разгадка оказалась проста. Капитан успешно охмурял девушку в соседнем
пустом купе. Когда она дозрела, он быстренько принес свою постель,
уложил туда девушку, преодолевая ее сонное сопротивление, разделся сам,
но напоследок решил сбегать в туалет. (Я думаю, ему просто поплохело
от выпитого). Чтобы подруга пока не сбежала, он прихватил с собой ее
бебехи. Разболтанный замок туалета закрылся, но открываться не захотел.
В туалете с разбитым окном почти голый капитан стал быстро доходить
от холода. Сколько он ни орал, пьяный проводник так и не проснулся.
(Кстати, это и были те вопли из моих ночных кошмаров). На счастье
капитана, у него оказались платье и кофточка, которые он и нацепил
на себя перед тем, как уснуть на унитазе...
... и эта фигура в платье и кофточке, лязгая зубами, говорит:
- Вот это облом! Ну все, с этим блядством надо завязывать!
Изумленный проводник только смог вымолвить:
- Первый раз вижу, чтобы на блядки в поездной сортир ходили!
- 6 -
Приехал мужик в Бельгию к приятелю, который там живет. Тот недавно купил себе домишко, задрипанный такой. Посидели, выпили... . Приятель говорит: - Не поможешь мне одну вещь сделать? Там у задней стены дома есть маленький навесик, я хочу к нему стенку кирпичную сделать, будет микросарайчик. Только кирпичи нужны. А я тут видел недалеко, кафе перестраивают, так там на улице лежит небольшой такой штабелек. То ли не успели еще использовать, кирпичи эти, то ли лишние оказались. Поедем, поможешь мне их привезти. Ну, мужик замялся, неудобно, говорит. Вдруг полиция, или просто кто-нибудь увидит. Сразу же видно, что мы не рабочие. А приятель: - Да брось ты! У нас тут полиции сроду не бывает. Да и не увидит никто, сегодня воскресенье, после обеда улицы вообще пустые. Уговорил. Взяли тряпки, чтобы в машине подстелить, поехали. Действительно, кирпичи лежат у тротуара. Задние сиденья у машины опустили, мужик кирпичи подает, приятель их в машину укладывает. Нагрузили уже полмашины, осталось немного, вдруг видят - твою мать, едет полицейская машина. Приятель: - Так, спокойно, не дергайся, позы не меняй, принимай у меня кирпичи, клади их обратно на тротуар. Может пронесет. Не пронесло. Останавливается тачка полицейская невдалеке, оттуда один вылезает, подходит: - Что делаете? Приятель ныть начал: - Да вот, понимаете, строил у себя гараж. Остались кирпичи лишние. Решил их сюда привезти, тут все равно, вон, стройматериалы лежат. Я думал, может, тут на стройке пригодятся... Полицейский перебивает: - Не надо оправдываться, все понятно. Пошли к машине, штраф оформлять. Приятель морду плаксивую сделал, поплелся, сел к ним в машину. Чего-то они там погутарили, приятель выскакивает и под наблюдением полицейских подходит обратно к мужику. Рожа перекошена, не то ржет, не то рыдает. - Вопросов не задавай, быстро грузим всю кучу в машину! Покидали, как очумелые, все кирпичи в тачку, сами туда же и ф-р-р-р, в одну сторону, а полицейские спокойно в другую. Мужик спрашивает: - Чего они тебе сказали? - Сказали, что если еще раз увидят, что я общественные места своими отходами захламляю, - точно оштрафуют.- 7 -
В студенческие годы я часто подрабатывал на киностудии, в массовке. Однажды снимали советско-венгерский фильм "Держись за облака", довольно идиотский, об авиаторах времен гражданской войны. В одном эпизоде летчики улетают из монастыря, где их принимали за посланцев неба. (Полная ахинея). Мы изображали этих кретинов-монахов, которые бегут за взлетающим самолетом, потом должны были бухаться на колени вокруг нашего главного и в слезах истово креститься. Главным сделали одного колоритнейшего пожилого мужика по фамилии Колунов, с мордой совершенно зверской. Этот Колунов оказался гораздо тупее, чем его персонаж. По сценарию он должен был воздевать руки к небу и кричать текст: "Улетели наши мессии". Последнее слово было для него совершенно незнакомо, запомнить его он не мог и каждый дубль кричал полную дичь, причем каждый раз разную: "мисиси", "мисиписи", "мисисипи". В принципе, ничего страшного в этом не было (звук записывается позже), но, услышав эти плюхи, все монахи, молодые парни, начинали кататься от смеха, и все шло коту под хвост. Наконец озверевший режиссер сказал: - Колунов, ты мудак. Загубил почти весь день. Выбери любое слово на букву "м", которое ты можешь выговорить, повтори его десять раз этим козлам, чтобы они оторжались, и вперед. Слово можешь выбрать любое, женщин на площадке не будет. Тот выбрал. Все отсмеялись. Скомандовали дубль, все побежали за самолетом, упали на колени, и Колунов вдруг неожиданно для себя четко прокричал: "Улетели наши мессии". Это его так поразило, что он, вместо того, чтобы в горе воздевать руки, начал широко, по-детски, улыбаться. Так он и улыбался, пока не увидел подбегающего к нему режиссера с воплем: - Идиот! Какие мессии, когда договорились, что улетают мудаки!- 8 -
На старших курсах одногруппник мой, талантливый парень, стал сильно зашибать. В такие периоды запоев неоднократно совершал экстравагантные поступки, вроде написания письма Брежневу с требованием ввести сухой закон. И вот, на почве этого дела у него развилась странная болезнь - периодически вдруг ослабевали мышцы поясницы, и он брякался на четвереньки. В первые разы он сильно пугался, а потом приспособился и даже довольно лихо передвигался по-обезьяньи, тем более, что никаких болей при этом не испытывал. Сам он полагал, что такой переход в партер провоцировался разными волнениями. А нервничать ему приходилось много. Если бы в деканате подтвердились слухи о его запоях, его бы вышибли к чертовой матери. В этот период, незадолго до окончания мединститута, абсолютно трезвый, он отправился устраиваться работать на подстанцию "Скорой помощи", недалеко от станции "Кунцево". Вышел из электрички, ему долбануло, как обычно, в спину, дальше пошел на трех ногах, в правой передней держит портфель, но точно, куда идти, не знает. На площади стоит 03, докторша отзванивается по рации. Он подгребает к машине, стучит в дверь. Докторша не может понять, откуда звук идет, открывает, чуть не выпадает на асфальт. Мужик на карачках спрашивает, как пройти к подстанции. Докторша приходит в себя и говорит, что тому надо не в "Скорую помощь", а в больницу, тот отвечает, что он не больной, а врач и идет устраиваться к ним на работу, а что он раком стоит, так это скоро пройдет. Докторша опять чуть не выпадает, тут из салона фельшер, который посообразительней, говорит, что ты на подстанцию сейчас не ходи, наше начальство тебя, горизонтального, не поймет, а мы лучше тебя подвезем в больницу просто для диагноза. Уговорили, тот влез в салон. Приехали в приемное больницы 7*, хотели его на каталку положить, он говорит, вы чего, я ж на этом участке работать собираюсь, чтоб меня, как жмурика, возили, понесите только портфель, а мне уже лучше. Пошел на двух ногах, а в дверях, видно, занервничал. В коридор уже гуськом вошли: впереди докторша, за ней мужик галопчиком, сзади фельдшер с портфелем. Больные и родственники в коридоре сначала охренели, а самые смелые старухи заворчали даже, что, мол, не перевелись еще врачи-изверги - больных как собак водят. Другие - нет, он психический, воображает себя четвероногим, еще всех, к чертям, перекусает. Ну, фельдшер им вежливо предлагает заткнуться, потому как этот, на карачках, - врач и, может, еще всех их лечить будет, а ходит так временно, для дела. Тут все засохли. Врач приемного, добрый старичок, долго его расспрашивал, осматривал, но тут, как назло, болезнь опять отступила и не провоцировалась ничем, даже десятью кругами бега по двору. Старичок говорит, болезнь ваша опасна, я написал вам, как коллеге, письмо в деканат, чтобы вас от занятий освободили и, желательно, в санаторий путевку дали. Тот благодарил, а уходя, посмотрел в письмо - и опять раком встал. В этой бумаге в деканат стояло: Диагноз - АЛКОГОЛЬНЫЙ полиневрит.- 9 -
Осенью 1980 года в Москве в известной, построенной к Олимпиаде, гостинице проходил один международный научный конгресс. Контора, в которой я тогда работал, была ответственна за его проведение, и каждую ночь во все залы заседаний посылались сотрудники дежурить, чтобы никто не спер установленное там оборудование. В последний вечер крупная западная фирма устроила в гостинице обильнейший прием-фуршет для участников. Пришел туда и один профессор, который должен был этой ночью уезжать в свой родной город, ну скажем, Горький. Поскольку в магазинах этого Горького тогда из мяса продавались только кости по 28 коп. кг и спинка минтая, профессор перед банкетом успел забежать в соседний гастроном и купить для дома шикарную замороженную курицу. Времени, чтобы ее отнести в свою задрипанную гостиницу, не было, и профессор пришел на прием, засунув курицу в сумку-портфель, который выдавали всем участникам. Там он кинул портфель в угол и очень быстро нажрался водочки. В это же время сотрудники, которые стерегли залы заседаний, изнывали, что вот рядом водка течет рекой, а у них полная засуха. Короче, они послали гонца, чтобы он постарался пролезть на прием и принес выпить и закусить, для чего выдали ему портфель участника. Тот пришел уже к раздаче горячего (кусков жареной индейки), сходу маханул стопок пять водки, осторожно набросал в портфель индейки, поставил портфель в угол и пошел в дальний конец зала, где еще стояла непочатая водка. Там он тихонько засунул две бутылки внутрь пиджака, быстро вернулся, сфокусировал глаза, подхватил портфель, прошел мимо дежурного милиционера при входе и побежал к друзьям. Вскоре от столов вернулся косой профессор, тоже взял портфель и отправился к себе в гостиницу. Но уже через минуту ему показалось, что портфель раздут не так, как прежде. Он его открывает и видит, что вместо замороженой курицы там лежат куски жареной птицы. Поскольку профессор - врач, он вспоминает признаки белой горячки и начинает грустить. В этот момент пьяненький гонец приносит друзьям водку. Под крики восторга водку разливают, открывают портфель с закуской и охреневают. Вместо обещаных кусков жареной птицы лежит абсолютно целая мерзлая курица. Тяжелая немая сцена, прерываемая нервным смехом гонца. Стали обсуждать вопрос, можно ли всем сразу сойти с ума. Драма усугубляется тем, что к водке нет ни крошки закуски. Короче, гонец с куриным портфелем и еще один парень с новым портфелем отправляются вновь на прием, чтобы закусь все-таки принести. Там они опять ссыпают индейку в новый портфель, и трезвый парень с этим портфелем, оставив пьяного гонца (который никак не может сообразить, кому отдать курицу), отправляется на поиски столов с водкой, чтобы выпить. Но, оказывается, один из официантов видел, как гонец сыпал индейку в портфель и в первый раз, и во второй. После второго раза, обалдев от такой наглости, он пошел к милиционеру и сказал ему, что парень с нагрудной карточкой "Техническая служба" на глазах у иностранцев ворует в своем портфеле горячие закуски. Милиционер быстро нашел гонца с этой карточкой и без слов, чтобы не поднимать международного скандала, поволок того в дежурную часть при гостинице. По дороге спрашивает гонца, что у него в портфеле. Тот отвечает - курица. Отлично. Дальше сцена такая. Менты с удовольствием рассказывают гонцу, как его будут штрафовать и писать ему на работу. Общее радостное возбуждение. Приглашают швейцара-понятого. Торжественно открывают портфель. Вместо краденых горячих закусок появляется все та же мороженая курица. Эффект ошеломляющий. Пять минут молчания. Наконец их главный отрывает чугунный взгляд от курицы и мрачно говорит: - Ну хрен с тобой, иди. Гонец выходит и слышит за собой фразу: - А нельзя было оформить, как кражу ХОЛОДНЫХ закусок? P.S. А профессор после такой трансформации своей курицы напился так, что уснул прямо в холле и на свой поезд опоздал.- 10 -
Звонят нам в травмотделение из центрального приемного: - Примите суицид. Бросился в окно из одиннадцатого этажа. Чего ж, думаем, там принимать. Мы же не морг. Подъезжает перевозка. Вылезает сестра, за ней мужик, водкой за три метра разит. Кисти, предплечья - везде резаные раны, шея забинтована. Спрашиваем у сестры: - Этот, что ли, с одиннадцатого вылетел? - Этот. Но не полетал, орел. В стекле застрял. Мужик проходит, на кушетку садится, улыбается: - Курить можно здесь? Жаль. Классные у вас тут телки. В смысле, сестры. Такая черненькая, высокая, она по каким дням дежурит? Сейчас не об этом, говорим, перейдем к разбору полетов. - А хрена там разбирать? Пришел домой, доза обычная. Так нет, набросились как волки, и жена, и теща, гав-гав, тварь, алкаш... А я землекоп - поди, помаши лопатой без стакана. Исчезните, говорю, а то или вас замочу, или с собой чего сделаю. А теща мне - чтоб ты сдох, кобель. Это я кобель. А у меня, как назло... , короче, последний месяц ни на одну бабу не смотрел, только с женой. Ну, блядь, думаю... - Не матерись здесь. - Извините. Ну, блядь, думаю, ну как бы мне так сделать, чтобы эти морды поганые никогда не видеть больше? Вскочил и рыбкой в окно... - Так ты что, действительно выпрыгнуть хотел? - Вы, если бы эти будки видели, таких вопросов бы не задавали. Конечно. А уже когда летел, передумал. Лучше, думаю, я их просто пугну. Эффектнее будет. Да поздно уже было, руками и головой-то стекло я уже пробил. А тут сверху еще стекло это блядское обвалилось и шею мне зажало, внизу ж тоже стекло торчит. Капкан. Жена орет, а теща, нервы сталинские, - ты, сучок, или туда, или сюда. Ах, думаю, мамаша, вы так ставите вопрос? Тогда обое полетим, прям как в "Служили два товарища", только вылезу сначала. Жене кричу, подойди, подними стекло. А мать ее - не подходи, он выпрыгнет, а потом скажет, что это ты его с одиннадцатого этажа пихнула. Вот дура. Я говорю, мне голову сейчас отрежет, я уж не могу больше стекло держать. А эта стерва - ты, говорит, много не потеряешь, жалко, что ты другим местом не застрял, чтоб отрезало. Вот дура. То-то дочка бы обрадовалась. Издевалась долго еще, Геббельс, вытащим, мол, если блядовать перестанешь, муйню всякую. А я затих себе, вроде как самолет, одиннадцатый этаж, кругом звезды, к теще жопой ... - Как же тебя вытащили? - А-а, пришли ... помощнички ... милиция, сосед-пидарас ... Повели его шить. Он поворачивается: - А вообще я не жалею. Прямо, как у Пушкина получилось - "Мужик, я видел небо!"Филипп [email protected]
|
