[Предыдущая история] [Следующая история]
29 мая 1998 История, которую я хотел рассказать очень короткая. Предистория
значительно длиннее, но, по-моему, тоже довольно прикольна.
Было это все года четыре назад. Я с подругой (скажем, Машей)
и ее сестрой Ириной возвращались с дня рождения. Декабрь. Ирина за
рулем, Маша на правой "чашке", а я, кривой как турецкий ятаган,
спал себе на заднем сиденье. При выезде на проспект Мира Маша
предложила заехать на свадьбу ее бывшего фиктивного мужа, который
по-новой женился на своей истинной супруге. Ну, кто же откажется
на шару погулять на свадьбе? Приехали. Адрес (Банный переулок, д.3)
я потом узнал из протокола и запомнил навсегда. Ирима осталась
в машине, а я с Машей пошел разведать обстановку. Дом явно под снос,
но пока не отключены коммуникации, квартирки сдавались "челнокам"
и пр. Поднялись по лестнице на 4-ый этаж. Маша постучала. Открыла
очень крупная тетя. Маша (малюсенькая девушка, которая жила с того,
что спекулировала всем: от маленьких щенков до крупных бриллиантов
и была довольно крутой), голосом ангела полюбопытствовала, нельзя ли
увидеть Сережу, на что ей было отвечено, что Сережа не далее как
сегодня ранним утром убыл на ПМЖ в г. Лесогорск (или Лесногорск),
где собственно и прописан. "Как же так," - прошептала голосом
обиженного ребенка Маша, - "он же должен мне 5 штук грин". Тетя
развела руками. Мы пошли вниз. Дальше у меня легкое выпадение
памяти. Помню, что поднимаемся обратно. Я постучал. Тетя стала
отпирать засовы. Тут Маша лезет в карман своего навороченного плаща
и достает оттуда... ПМ. Для непонятливых - пистолет Макарова (9мм).
Это был единственный случай за все время, когда я среагировал
правильно: выдернул пистолет из рук Маши, проверил обойму (4 боевых
патрона) и послал начавшую возбухать барышню. Войдя в дверь, которую
к тому времени открыла тетя, Маша без экивоков потребовала
координаты Сережи. Беседа перешла на повышенные тона, а я в это
время решил зайти в дабл (пардон, пописать). Когда я вернулся, Маша
уже строила тетю по полной программе. Пока они орали друг на друга,
я прислонился к стеночке и решил вздремнуть. Не тут-то было. Маша,
видимо решив, что от убеждения пора перейти к принуждению, ногой
вынесла раму окна и потянулась к сложенной в кучу аппаратуре.
Первый ушел в окно видак. "Не скажешь!?" - за видаком последовал
телевизор. "Говори!!!" - в окно улетела двухкассетная балалайка.
Напоминаю, 4-ый этаж. Начиная смутно догадываться, что свадьбы
не будет, отлепляюсь от стенки. Борьба в этот момент переместилась
на лестницу. Выворачиваю туда и вижу как Маша (метр с кепкой на
коньках) хватает тетю за волосы и прикладывает лицом о колено -
хрясь, хрясь. Теря, ессно, вопит на весь дом. Тут я более-менее
астормаживаюсь, выхожу на лестницу, растаскиваю милых дам по разные
стороны ринга и замечаю, что на лестнице полно народу. На вопли тети
понабежали соседи, всякие ларечники кавказской национальности,
хохлы-строители, молдавские "челноки", белорусские проститутки,
посол Республики Кот Д'Ивуар с супругой и пр. (вот где скинам
раздолье-то...). Вся эта толпа стоит и пялится на притихших дам.
Понимая, что бить скорее всего будут меня, а не Машу, я пытаюсь
как-то объяснить людям, что тут внутрисемейная разборка, что все
под контролем, и вдруг толпа натуральным образом бросается
врассыпную. Через секунду лестница была пуста. Слегка ошарашенный
этим, оглядываюсь по сторонам, и только тут до меня доходит, что
ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ ПИСТОЛЕТ БЫЛ У МЕНЯ В РУКАХ. Так как сознание светлело
с каждой минутой, просекаю, что добром это все не кончится. Сбегаю
вниз, через окно кидаю пистолет Ирине на колени и предлагаю ей
остановиться за ближайшим углом. Когда я вернулся, дамы слегка
поутихли. Только успел этому порадоваться, как услышал снизу топот.
Глянул вниз - так, а вот и кавалерия. Толпа ментов в брониках и
с автоматами. По рассказам знакомых я слышал, что служивые в таких
случаях не церемонятся, поэтому когда ребятки добежали до 4-го этажа,
я уже стоял в позиции 18, под углом 45 градусов к стене, ноги шире
плеч (короче, готовый к употреблению). Надо отметить, ни разу не
ударили, только кто-то за спиной проворчал - "Грамотный, с-ссс-ука!"
Как говорится - "только звонко наручники клацнули, и увел его
строгий конвой". Через десять минут мы с Машей уже были в 22-м
отделении (это такой красный домик, напротив книжной ярмарки
в "Олимпийском"). Шмонают второй раз, уже более плотно (видимо,
на предмет наличия пистолета). Кстати, находят в кармане Машкину
тушь, которую я подобрал с пола в процессе разборки. Забрали только
удостоверение, деньги и сигареты оставили. Сажают. Меня в клоповник,
Машу - видимо, как более цивильную - куда-то типа ленинской комнаты.
Только сел на лавочку рядом с бомжами и какими-то глухонемыми,
расслабился - шепот из "крытки": "Мужик, запиши телефон". Человека
не вижу, голос как из гроба. Я: "А чем записать-то?" Оттуда:
"У тебя тушь в кармане." Логично. Достаю тушь, мне диктуют телефон и
добавляют: "Позовешь Любу, скажешь, что Серегу за мокруху повязали".
Я слегка опупел от избытка впечатлений. Ну сказал, что позвоню
и, чтобы отвлечься, закурил, предварительно угостив соседей. Ну,
соседи, как люди бывалые, выкурили свои сигареты в три затяжки и
быстренько покидали на пол окурки. А я сижу, дым колечками пускаю.
Тут к решетке подходит дежурный - майор Кузнецов (фамилия подлинная),
этакий гардероб эпохи сталинского ренессанса. "Ты, что же падла," -
говорит, - "тут куришь. Да сейчас языком всю камеру вылижешь. Я
сейчас тебя, суку..." Ну я, вроде как тоже майор (тогда), пытаюсь
объяснить, что де запрещающих табличек нет, вот докурю и больше
не буду. Кузнецов размахивается дубиной, я, ессно, зажмуриваюсь.
Но в последний момент видимо дрогнула рука равного по званию лупить,
и майор перенацелился на тихого ханурика рядом со мной, который
вообще не курил. Будь я более впечатлительным, то наверное на всю бы
жизнь курить бросил, услышав звук столкновения резинового дубья
с головой. Ну да ладно, отсидел я часов пять. Вызвали меня к
следователю и разговор начался со следующей фразы: "Обещаю, как
офицер офицеру - сознаешься, всех закладываешь, ну там пароли, явки,
то 3 года условно." Я слегка прибалдел от такой перспективы. Ессно,
начал отмазываться, мол-де во время разборок вообще в туалете писал,
ничего не знаю и т.д.
- А пистолет?
- А не было никакого пистолета.
- Да ладно, колись. Небось, газовый?
Думаю,- знал бы ты. Помурыжили и опять отправили в клоповник. Еще
через полчаса составили протокол, указав, что просидел я три часа.
Когда подписывал, перед подписью дописал, сколько просидел на самом
деле (думаю, будут дело шить, так все-таки процессуальное нарушение).
И выпустили меня в пол-пятого. Вышел. Ночь, в кармане хрен ночевал.
Походил кругами около входа. Вычислил, где находится окно комнаты,
куда посадили Машу (недавно там проезжал, посмотрел, так его уже
кирпичом заложили). Подтянулся, постучал. Она мне на стекле написала
телефон, куда надо позвонить. На внешней стене отделения висит
телефон-автомат. Покопался по карманам, нашел жетон (или монету,
не помню, что тогда в ходу было). Звоню. Объяснил ситуацию,
рассказал, как за мной подъехать. И в процессе разговора вижу, как
рядом со мной паркуется "Жигуль" и из него выходит потерпевшая тетя
... и с ней два лба. Первая мысль - "П#@дец". Как говорится -
недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Я-то дядя небольшого
росточка, мне бы еще пенснишки на нос, и вполне сошел бы за
"теоретика кунг-фу". Ловить в данной ситуации было нечего. Одна
надежда - у отделения мочить вроде бы не должны. Ну думаю, опустят
и здоровья лишат. Выхожу навстречу, чтобы быть подальше от стены
и телефона, о которые, прикидываю, меня видимо сейчас будут головой
стукать.
И тут ко мне подлетает тетя, хватает меня за рукав и начинает
голосить приблизительно следующее: "Нас заставили написать заявление.
Мы его завтра же заберем. Только детей не трогайте." и т.д.
Начинаю въезжать, что все не так плохо. Откашливаюсь, поправляю
галстук, слегонца растопыриваю пальцы и ответствую, что де-мол все
будет пучком, по понятиям, детей братва не тронет, пацан ребенка
не обидит, etc, но что бы заявы к 11:00 не было. Плачущая тетя
усаживается в машину, обещая за меня бога молить. Надо было бы
с нее еще денег взять.
Короче, к утру Машу выпустили по причине отсутствия заявы.
Но это все предистория. Самое смешное было, когда в клоповник
приволокли молодого пацана в летней курточке. Он садится на лавку
и начинает завывать - "Как же тут хорошо, ну как тут хорошо, вы
не понимаете, до чего здесь хорошо". Понятно - думаю, либо при
задержании мозги отбили, либо от передоза чердак сорвало. Оказалось,
нет. Парниша решил обчистить театр (какой, за давностью лет не помню).
Оделся полегче, чтобы ничего не мешало. Залез на крышу театра.
Но вот дальше попасть не смог, как впрочем и обратно спуститься.
Напоминаю, декабрь. Его сняли через 6 часов менты при помощи
пожарных. Рассказывают, что когда его в теплой машине коцали
в наручники, он плакал от счастья.
Вот ведь как бывает. Историю рассказал(a) Андрей
