К.Константинов

ungwe@geocities.com

Ушедшему другу...

Мы прозябаем в пустоте
С тех пор, как завершилась драка.
Париж - унылая клоака.
Да, времена теперь не те...

Крест в смертью скованной руке.
Зачем вы пили эту гадость?
К чему искать вам было радость
В дрянном монмартрском кабаке?

Вам улыбается Мари,
Хозяйка древнего собора.
Мне кажется, что этот город -
Не более, чем le loup gris.

Уныло скалится нам вслед
Взвод гарпий с крыши Нотр-Дама.
Зеленым знаменем ислама
Я вас укрою, мой корнет.


* * *


Трудно быть God'ом

На крыльях сна, на грязном дне помойки
Я доедал остатки землеройки.
Десятый час пробили мне куранты.
О, горечь рук наемников Антанты!

Лаская небом звездочку с папахи,
Я вспоминал, что мне рекли Кранахи:
"Не вздумай ты мускат мешать с токаем,
Не то закончишь вечер злобным лаем."

Как лист увядший падает на душу,
Так я из моря выхожу на сушу -
При смокинге, булавке и при деле,
И с пейджером... А вы чего хотели?

Воркуй мне, рация, о мартовском безумьи,
О том, как прахом вышли Монтесумьи
Дела - благодаря испанцам гадам.
Ох, поздно грохнули великую армаду!

Давно мы в юбках не ходили строем,
Давно не вешали пророков и героев,
Не жгли, не мучали и не четвертовали -
Три дня. А нас садистами прозвали.

Пускай хоронят царские останки,
Мы с патриархом - записные панки.
Забьем на мощи болт с соленым хреном -
Не надо путать Siouxie с Демосфеном.

Таков прогноз на завтрашние сутки:
Коньяк с икрой и кавиар в желудке.
Мы вычислим литраж земного шара.
Рассвет неловок. Утро. Спит отара.


* * *

Как меч из камня вынутый Артуром,
Как семьдесят три тонны конфитюра,
Как прима, поглощенная приматом,
Я обожал на завтрак мирный атом.

Но дни здесь коротки, и близок вечер,
И пахнет миндалем от русской печи,
И в бане уж не слышен стук "Максима",
И я уснул... едино, неделимо.


* * *

Полуостров Пасхи

Мыс Канаверал пахнет войной,
Полуостров Таймыр шоколадкой.
Я, рожденный весталкой изгой,
Наблюдаю за этим украдкой.

На горе, в тишине сквозняка
Я вещал, наслаждаясь щербетом,
А внизу протекала река
Под нескромным названием Лета.

Лишь зеваки хранили обет
Невмешательства в ход мирозданья.
Я вчера появился на свет
В результате двух цвергов свиданья.

Вот стою, обручен со столбом,
И в глазах моих пляшут пингвины,
Злые барышни, поп с утюгом...
От безбрежности этой картины

Стынет мозг, облаченный в халат
И истраченный на подаянья.
Прадед мой, арамейский пират,
Вешал всех без суда и лобзанья.

Поздно. Поле исходит жнивьем,
И в конвульсиях гибнут солдаты.
Я вознесся, пронзенный копьем
И на досках шершавых распятый.