Юрате

[email protected]

Тень

Моя тень -
Тень каменного изваяния.
И изгибы плоти моей -
Словно слова сострадания.

А душа -
Середина бронзовой статуи.
Даже боги, взглянув на нее,
Не смеялись, а громко плакали.

Мои руки -
Безмолвие сумрака.
Если был изначально в них смысл,
То он был только черным умыслом.

Ну а ноги -
Столпы дряхло-глиняные.
Ни себя удержать не могут,
Ни идти ни к черту, ни к Богу.

Ну и вся я -
Вероломство пустынного космоса.
Растрепалась холодным безмолвием
В ворожбе проклятого промысла.

* * *

Последнее солнце,
Уставшие листья,
Подмерзшая пчелка
На желтом цветке.
Куда мы несемся?
Куда мы стремимся?
Навстречу холодной
И долгой зиме.

И все наполняет
Тягучий и пряный
Умершей листвы
Одуряющий запах.
И летняя роскошь
Сохнет и вянет.
Ночами из окон
Холодом тянет.

И птицы на юг
Улетают послушно.
Вода на озерах
Чернеет безмолвно.
Российская осень,
Грязная пустошь,
Склонилась на зимнюю
Плаху покорно.


* * *

Когда кожа станет, как дуба кора
И белая муть подернет глаза,
Походка не будет лететь от бедра,
Туман будет там, где сверкала гроза -

Я успокоюсь в сознании мира,
Одною ногою стоя в могиле.
Уже в ожиданьи последнего пира
Я сброшу ярмо подчинения силе.

Мое наваждение будет разбито,
Вино наслажденья до капли испито,
И так, не коснувшись ни разу свободы
Я проживу бесконечные годы.

А может быть лучше, сгорев в одночасье,
До дна исчерпать свое горькое счастье,
Прекрасно и чисто уйти молодым,
Сгореть, отсветив, не больным и седым.

Вздохнут на прощанье: "Так ярко и мало".
А где-то на небе звездой больше стало...


* * *

Я куплю себе фарфора чашку
Тонкую, с прозрачными краями.
И еще куплю я пачку чая,
Буду думать - будто я в Китае.

Девушку с раскосыми глазами,
С мокрыми одеждами - представлю,
"Хватит плакать, выпей чашку чая."
На огонь привычно чайник ставлю.

И она споет чужую песню,
Подыграв себе на тонкой флейте -
Про любимого, про абрикос в цветеньи.
Предложу, пожалуй, ей варенья.

У него из яшмы руки, плечи.
И глаза испуганной газели.
Поэтично, необычно это,
Наши-то - давно уж надоели.

Но исчезла девушка из кухни
С чудными, раскосыми глазами.
То ли мне приснилось, то ли чудо.
Недопитый чай уж остывает.


* * *

Я застыну нарисованным лицом.
Гляжу в тебя, не видя отраженья.
Пусть голова кружится от сомненья,
Решенье я оставлю на потом.

И улыбнутся мертвые глаза,
И дрогнут губы посиневшим тиком.
Мы все умны, мы все не лыком шиты,
Мы только потеряли тормоза.

Я улыбнусь тебе разбитым ртом,
Разбитым сердцем нарисую праздник.
С приходом смерти - видишь сцены казни,
И радость жизни оставляешь на потом.

Я начала чертить тупым концом,
Вскрывая как нарывы - наважденье.
Меня ты покидаешь сквозь сомненье,
И я застыну нарисованным лицом.