Евгений Шестаков
Номерные сказки
# 35
этот день предавались воспоминаниям. Государь поел с утра манной каши, запил молоком, закапал себе штаны и последовательно вспомнил детство, отрочество, юность, молодые, зрелые и очень зрелые свои годы. Мирно перетекая от пеленок к экзаменам, беседа наконец уперлась в одно из самых ярких жизненных событий государя. А именно - его величество в который раз во всех подробностях припомнил момент своего становления как деятеля международных масштабов.
- Хо-о-ох, делегаций-то понаехало! Кого только ветром ни принесло! И королевский царь Луй из Парижа-то города... И султанбаши арабейский... И папа римский, и мама аглицка, и даже чудо како-то в перьях с Америки. Со всех дырок все величества повылазили. Дабы, значит, к единому мнению о судьбах мира прийти. А я молоденький царенок-то ишо был. Мудроты нонешней-то не нажил. И с политикой застольною не знаком. То вилку, понимашь, во праву руку возьму, то свечку в суп опрокину, а то, бывало, посередь речи чей-нибудь что-нибудь во сне крикну. А папе римскому руку хотел пожать, а он больше любит, когда целуют, а я, блин, царь ему или кто? Ногу ему в виде компромисса пожал, а он - губы дуть, да с королицей немецкой против меня шептаться, да вечером на фейерверк меня не позвали. А на друго-то утро гляжу - цельная уже коалиция их супротив меня ополчилась. Один орлом сквозь монокль лорнирует, другой платьем дерзко задел, третий, подлюка, тростью подножку мне сконструировал. А римский из каталки ими руководит. А саксонский с баденским усишки котовские накрутили и по анфиладной промежности туда-сюда променадят, шпагами стучат и перчатки издали кажут. Мол, только споткнись - тут же в очередь на дуэль вызовем и всего, как ежик яблоко, издырявим...
Государь замолчал, погрузившись в далекое прошлое по самые брови. Царица пододвинула ему кружку с чаем, царевна - блюдо с яблочным пирогом, а шут вздул пару ароматных свечей. Государь изволил откушать, запить, понюхать и, по прошествии времени, потребного для возникновения, прохождения и обнародования отрыжки, закончил свой рассказ кратким устным конспектом событий.
В соответствии с которым выходило так, что злые международные сферы, подстрекаемые недоброжелательными кругами, вознамерились политически унизить и морально уничтожить не пришедшего им по сердцу государя. Однако последний, мобилизовав природную смекалку и все наличное чувство юмора, наголову разбил супостатов в диспуте. Который проходил в последний день саммита и имел темой перспективы добрососедства. И который поистине вошел в историю как триумф отечественной дипломатии и образец поведения на международной арене.
... - А папе этому говорю : хоть ты и римский, да ни грамму ни Корсаков! Поэтому губу на пуговку застегни и при мне на ей не играй!
... - А хмырек этот, то ли бургундский он, то ли мозельский, глазенки свои два раза по семь рублей сделал и говорит : "Ви не есть сифилизованный щелофек! Ви не уметь находить себья ф общестфо!" А я ему рогулину с загогулиной по-древнематерному с двойным прибором загнул - у него аж челюсть по полу заскакала!
... - А герцогине говорю : как даму вас уважаю и преклоняюсь, а как бабу веником могу отхлестать и вожжами на людях отходить. А она для всех - в обморок, а для меня - с-под ресничек горячи взгляды пущает...
... - А напоследок я им в хартию высморкался, меморандум порвал и символически письменным протоколом подтерся. А лакеев ихних, наоборот, кажного рублем одарил и захаживать пригласил. А в газетах назавтра вышло, что на всем ихнем всемирном пленуме один только настоящий государь объявился. Я, тоись. А остальны - так себе бабешки да мужички, самозванцы кривопузые да холерики золотушные. Вот, в обчем, так оно было...
Его уставшее от длинного рассказа величество скромно утер уголком скатерти губы и замолчал. Давая себе отдых, а тянущим руки боярам - возможность по-очереди высказать свое немалое восхищение доблестными деяниями их любимого самодержца.
Другие сказки и прочие произведения можно прочитать на www.shest.ru
|
