[Предыдущая история] [Следующая история]
11 сентября 2000 Вспомнилась хохма со времен моей военной карьеры. Будучи дипломированным переводчиком, был сослан после родного университета на два года офицером. Для тех, кто не в курсе: все офицеры (и кадровые и некадровые), по сути, сами себе переводчики. То есть, должны сами уметь толково и правильно допросить взятого накануне шпиона, и правильно осмыслить произнесенное неприятелем. За знание иностранного языка в мирное время умному офицеру полагается небольшой, но приятный бонус в размере +10% к окладу (за общечеловеческий язык типа английского или немецкого) или +20% (за язык предполагаемого противника местного пошиба). И знание языка любому офицеру необходимо подтверждать раз в два года. На сем лирика заканчивается и начинается угрюмая проза. Ни один уважающий себя офицер никакого иностранного языка не знает. Потолком лингвистической его активности считается вытолкнутый пополам с вечерним портвешком стон "Май нэйм мэйор Хабибуллин!". Вопрос о зачете решается, как правило, полюбовно путем небольшого банкета с денежными призами в почтовых конвертах, которые вручаются принимающим. Тем не менее, никому из сидящих в классе майоров и подполковников не хочется блеять на виду у их подчиненных лейтенантов, и посему выхода здесь два: Первый - пропустить молодняк вперед себя и самим похихикать над их мудрыми, но короткими фразами. Второй - и самый оптимальный - найти кого-нить типа меня, сесть рядом, дать мне перевести текст, составить пять к нему вопросов, перевести грамматику и набросать план допроса военнопленного. Все места рядом со мной были распределены за две недели до сдачи. Рядом со мной должен был сидеть заместитель командира. Сзади - тыловик и главный автомобилист. Спереди - я уже не помню кто. Мой постоянный собутыльник, начальник клуба, здоровенный воронежский мужик по имени майор Семен Смирнофф в заветный круг не попал по причине недостаточно высокой должности. Начальник клуба - должность в армии не ключевая. Смирнов - человек легендарный. Он не знает ни одного языка, включая русский. Объясняемся мы исключительно мимикой и жестами, а иногда и телепатически. Неделю он меня исправно поил, а я его за это натаскивал на всякие английские хиты типа "фазер-мазер, шуд-вуд". Стоя за десять минут до входа в проклятое здание майор Смирнофф трясущимися от волнения и от вчерашней водки руками мял большую бумажку с богомерзкими числительными и местоимениями, бормотал что-то про "доктора, за которым уже послали вчера"... Вошли в помещение, разбились по аудиториям согласно сдаваемому языку. Сема остался курить третью сигарету на улице. Взяли билеты, прочитали задание, положили билеты передо мной, я их перевел - словом, все, как я представлял себе раньше. Смирнова почему-то нет. Я потихоньку начинаю свою миссию всеобщего спасителя, укладываюсь со всеми билетами где-то в часа полтора. Поднимаю голову - Смирнова нет. Все ясно, думаю, очко сыграло у доблестного майора не пошел на зачет. Сажусь перед принимающей старушкой, отвечаю, получаю свой (заслуженный !!!) зачет, выхожу в коридор насладиться славой. И что я там вижу:... В центре коридора посреди рукоплещущей толпы возвышается довольная смирновская харя. Человек года! Он ошибся дверью и сдал китайский язык (+20% к окладу вместо ожидаемых +10%). Недавно сидели у меня на кухне с другом (переводчик-китаист, служили вместе. Ему посчастливилось стать непосредственным свидетелем лингвистического триумфа юного дарования Смирнова). Я спросил, что его больше всего поразило в армии. Он сказал: "Когда пришел Смирнов, взял билет и, практически без подготовки, заговорил по-китайски..." Историю рассказал(a) Василий Буслаев
