[Предыдущая история] [Следующая история]
27 сентября 1999 В конце восьмидесятых я работал литконсультантом в журнале "Юность": разгребал "поэтическую почту", приходящую на имя моего шефа, известного поэта Кирилла К., и писал ответы авторам. Поскольку присылаемые стихи были на 99% графоманскими, ответы всегда начинались со слов: "К сожалению, уровень Ваших стихов..." - и так далее. Приходит письмо от неведомого мне автора из Нарьян-Мара. Пробегаю по диагонали вступительный текст, потом читаю стихи и вижу, что слабо. Заряжаю бланк журнала в пишущую машинку: "К сожалению..." - и так далее. Для примера разбираю несколько наиболее неудачных стихотворений. Короче, выношу суровый приговор. А Кирилл К., надо сказать, мои ответы - по начальственной обязанности - потом перечитывал. И вот прихожу я через пару дней на работу и вижу, что Кирилл сидит, скрючившись, за своим столом и давится от смеха. В руках у него - копия моего письма в Нарьян-Мар. - Что случилось, Кирилл Владимирович? - спрашиваю. - Да вот... - отвечает он, размахивая письмом, а продолжать не может, смеется. Потом достает из архивной папки то самое письмо из Нарьян-Мара и протягивает мне: мол, прочти внимательно вступление. А вступление, оказывается, такое: "Догорой Кирилл Владимирович! Сам я не поэт, мастер на буровой, но поэзию люблю. Купил на днях Ваш последний сборник и Ваши стихи мне очень понравились. Наиболее понравившиеся переписываю в этом письме". - Приятно узнать, - говорит К.В., уже хрюкая от смеха, - что на самом деле думают подчиненные о твоих стихах. Вот так я отрецензировал своего шефа и признал его графоманом. Историю рассказал(a) Акула
