[Предыдущая история] [Следующая история]
12 июня 1999 "ЗАЙЦУ" НА ЗАМЕТКУ В общем, нажралися мы. Мы - это старые одноклассники, преподаватель языкового вуза и врач-нарколог (нотабене!). И утром вслед ночным пианым разговорам повез я его похмеляться к Останкинскому пруду невдалеке от Аргуновской, где был магазин-похмеляловка из "Альтиста Данилова". А бодун между тем давит, хотя и начало уже слегка приотпускать после двух банок темно-зеленого джина на брата. Едем в "девятке", и тут входит ОНО. Контроллер, мать его всяко. Второй, видимо, вошел через передние двери, но за толпенью его не видать. И вестимо - народа много, но он - к нам прямиком. О талонах не говорю, ибо и так понятно, что и кем было на них покладено. А он смотрит искательно, но зло. И то - картина. Стареющие двое - лет под 30 - здоровый, толстый, с красной мордой нарколог и шчуплый скрюченный евреистый я, от обоих разит аки страшно подумать как. Ясно - хочет он от нас билета. Готовлюсь грузить ему уши, но меня опережает доктор совершенно неожиданным требованием предъявить документик контролерский. Тот дает, медик смотрит, и вдруг... таращит на сторожевого пса закона налитые кровью глаза и начинает громогласнейше орать: - Уы-ы-гы-гы! Уаха-ха-гы-гы! ГАВНЮКИН!.. Гля, бля!.. ГАВНЮКИН!!! Эка фамилия! Ну прям точно для контролера! Ка-а-ак ты, брат, на месте! Нада жа - ГАВНЮКИН!.. Не, ты посмотри! - толкает он рядом стоящего бледного, видимо, стюдэнта. - Посмотри кто у нас билеты щас проверять будет - сам ГАВНЮКИН!.. Народ оглядывается, то тут то там уже слышатся смешки, близко стоящая бабка качает седою главой... Пес закона краснеет, бледнеет, снова краснеет и все равно бормочет свое: - Предъявите-предъявите... Доктор тянется рукою в карман и... извлекает маленький смятый рулончик сортирной бумаги со словами: - Тебе сколько отмотать, ГАВНЮКИН ?! Народ уже ржет в голос. Контролер шарахается к на счастье открывшейся двери и исчезает. За ним - еще один молчел, видимо, второй контроллер. Вслед им несется могучее "уа-гы-гы" медицинского работника и мой хриплый ржекашель. Мы доезжаем до пруда и долго и старательно напиваемся в кафе на открытом воздухе, смакуя происшедший случай и неприлично похотливо похохатывая. А в ксиве стояло, насколько успел разглядеть, что-то вроде "Сидоров", в общем, ничего особенного. Историю рассказал(a) Казмич
