Евгений Антипов
[email protected]
Зачем покупают цветы: Рассказ.
Шел дождь. Виталик стоял у стены дома рядом с троллейбусной остановкой, под
карнизом, поэтому капли дождя на него не попадали. Троллейбус не хотел
приезжать. Виталик плюнул в лужу и пошел пешком, сначала по улице, потом по
переулку, и, наконец, в подворотню. Он увидел старую, качающуюся от ветра
дверь с надписью "Туалет". Когда он вошел, на него уставилась женщина лет
сорока пяти с усами, в короткой клетчатой юбке, сидевшая за столом.
- Есть чего? - спросил Виталик.
- А что нужно? - ответила вопросом на вопрос она.
- Белый.
- Шестьдесят, - сказала она.
- Давайте:
Виталик отдал деньги и через несколько минут женщина принесла ему
прозрачный маленький пакетик с белым порошком. Он зашел в самую дальнюю
кабинку, достал коробочку от кассеты, положил ее на унитаз, потом высыпал
на нее порошок, сделал "дорогу" и, достав пластмассовую трубочку (которую
когда-то взял после обеда в каком-то баре и все собирался выбросить и
приспособить себе что-нибудь получше, но все лень было) он вдохнул через
нее в себя все, что было на коробочке. Затем он вышел и пошел к
Политехническому. Минут через пять ему показалось, что погода прояснилась,
стало светлее, люди вокруг стали улыбаться, и на душе у Виталика стало
привычно легко.
Покружив вокруг Лубянки, выпив томатного сока и ознакомившись с местными
ценами, он подошел к кассе и купил себе билет на концерт одной московской
группы, которая ему нравилась, и которую он понимал и любил. Он покурил у
входа, и без пяти минут семь вошел в зал-лекторий, где должен был быть
концерт, и занял свое место в седьмом ряду.
Концерт состоял из двух частей: первая - в ней солист и его друзья читали
свои стихи, и вторая - песенная. Через пять-шесть минут после начала
Виталик увидел девушку лет шестнадцати, которая ему очень понравилась. Она
была в синих джинсах, черной водолазке и прекрасных, как ему показалось,
черных ботинках. У нее были прекрасные волосы светло-каштанового цвета, а
на груди висел прекрасный серебряный медальончик. Она села за два ряда от
Виталика и все время увлеченно смотрела на солиста, а Виталик все время
смотрел на нее.
В антракте Виталик пошел покурить, и на несколько минут потерял ее из виду,
а когда вернулся, то увидел, что она разговаривает с каким-то бородатым
мужиком лет двадцати пяти, которого Виталик раньше не видел. Он что-то ей
рассказывал, а она смеялась. Когда началась вторая часть, они сели вместе
туда, где раньше сидела она одна, но через несколько минут встали и пошли к
сцене танцевать. Виталик сидел высоко, и хорошо ее видел, и почти не
смотрел на сцену, а она танцевала с бородатым и улыбалась ему.
Вдруг солист сказал: "Ну, вот, на сегодня, наверное, все, мы будем ждать
Вас в этом же зале тридцать первого. До свидания!", и ушел со сцены. Вслед
за ним со сцены ушли все участники концерта, а зрители стали пробираться к
выходу. Девушка и бородатый встали и тоже стали пробираться, а за ними
пошел и Виталик.
Они вышли на улицу и пошли по направлению к Тверской. Виталик пошел за
ними, но держался на почтительном расстоянии, и они его не заметили. Зайдя
в один из переулков, они подошли к подъезду и стали прощаться. Виталика,
который стоял в подворотне и все видел, очень обрадовало то, что бородатый
ее не поцеловал. Попрощавшись, она вошла в подъезд, а бородатый направился
в сторону метро. Виталик запомнил тот двор, и подъезд, и пошел домой.
Мысль о ней не давала ему покоя. Она глодала его изнутри, не давала ему
спать, есть и заниматься привычными делами. Он хотел снова увидеть ее.
Много раз он проходил мимо ее двора, каждый раз в разное время, но ее он не
видел ни разу. Он не знал ее квартиры, по этому он решил, что единственный
способ снова увидеть ее - это прийти на концерт тридцать первого. Он
почему-то был уверен, что и она туда придет.
Часы тянулись за часами, складывались в ужасные дни, полные надежды, что
она придет, и тревоги, что она не придет. Виталик снова и снова ходил мимо
ее дома, и снова не встречал ее. Он вглядывался в окна, но они были пусты,
и лишь один раз в него чуть не угодил помидор, кем-то брошенный из этих
окон. И вот, наконец, настало тридцать первое.
День был холодный, и Виталик надел на себя майку, потом свитер, а после -
куртку. Он вышел за час до начала (идти было минут пятнадцать, а билет он
купил на следующий же день после того концерта) и пришел на сорок минут
раньше. Покрутившись по Лубянке, Виталик сел на свое место в зале-лектории
без пяти семь.
Концерт был точной копией предыдущего, с той лишь разницей, что песни во
втором отделении и стихи в первом были другие. Она появилась одна (Виталика
очень обрадовало то, что бородатого не будет) минут через пять после
начала. И снова Виталик не пропустил ни одного ее движения, он смотрел на
нее, не видя ничего вокруг, и не заметил, как объявили антракт.
"Вот, сейчас или никогда! У меня получится, что я, не мужик, что ли?" -
подумал Виталик и протиснулся сквозь толпу к ней.
- Девушка, можно Вас на минуточку?
- Да?
- Давайте отойдем, здесь шумно, - сказал Виталик, и они прошли через толпу
курильщиков в холл, где курить было нельзя, и народу не было.
- Я Вас слушаю, - сказала она. Виталик почувствовал, что он краснеет.
- Вы знаете, я Вас видел здесь, на прошлом концерте:
- Я Вас тоже.
- Ну, Вы мне очень понравились: Я, э-э-э, я не знаю, что делать: Я, э-э-э,
вот:
Он вытащил из кармана карточку и, протянув ее ей, бегом сбежал по лестнице
к выходу. Она посмотрела на карточку, на которой было написано "Виталий
Сажин" и телефон, и, улыбнувшись, пошла в зал.
"Вот, теперь все в ее власти: Теперь она решит, звонить, или не звонить:
Дурак, почему я даже не узнал ее имя? Но она позвонит, если я ей
понравился: А если нет? Вот, черт!" - думал Виталик, идя домой.
И опять дни тянулись слишком долго, но ночи были еще длиннее, и если он и
засыпал под утро, часов в пять, то в десять он уже просыпался, и опять до
ночи сидел, тупо уставившись куда-то в глубину телефона, который молчал все
время. Теперь сутки делились на три периода. Первый - когда она МОГЛА
позвонить ему, то есть с десяти утра до двенадцати ночи, тогда он сидел и
часами смотрел на телефон, почти никуда не выходя и ни с кем не встречаясь,
изредка что-нибудь съедая. Второй - когда она НЕ МОГЛА позвонить, то есть с
двенадцати до пяти утра, тогда он лежал, смотря в потолок, или закрыв
глаза, и думая о ней. И третий - когда он забывался и засыпал на пять-шесть
часов, чтобы проснуться и опять ждать звонка.
Так прошли две недели. И вот во вторник, в восемь сорок четыре вечера (он
точно запомнил это время, потому что только этого и ждал) она позвонила.
- Добрый вечер, я могу поговорить и Виталием?
- Да, это я:
- Здравствуйте. Это Наташа. Помните, концерт в Политехническом:
- Конечно, помню! Наташа:
Голос ее был веселый, и Виталик тоже немного повеселел.
- Какие у Вас планы на завтра, а, Виталий?
- Никаких!..
- Мы могли бы встретиться, если вы не передумали.
- Конечно.
Они договорились о месте и времени их встречи, и он повалился на кровать и
мгновенно заснул. Ему снился сон, как будто он летит на самолете, и вдруг -
авария, и все падают, и рядом с ним падает Наташа, и он кричит, чтобы она
дала ему руку, но она отдаляется от него, и вот уже она вместе с тем
бородатым, и они обнимаются, и так падают на землю (в поле) и разбиваются,
а он, Виталик, зависает в метре от земли и видит все это, и видит себя,
лежащего на земле в луже крови, и в этот момент с огромной скоростью
улетает в небо и: просыпается.
"Не верю в сны, ничего они не значат! Сколько времени? Ого, половина
пятого, я проспал девятнадцать часов! Ой, уже ведь через два с половиной
часа:" - и он представил себе их встречу.
Он одел лучший свой костюм, лучшие свои ботинки, купил цветов (розы: они
так дивно пахли! И почему он не замечал этого запаха раньше? Почему раньше
он не покупал цветов?) и в назначенное время был в назначенном месте. Ее
еще не было. "Опаздывает, бывает:" - подумал он и закурил.
Через полтора часа он снова закурил, поставил цветы в ближайшую урну и
побрел домой.
16.08.1997
Письма в редакцию могут быть опубликованы на сайте. Если Ваше письмо не предназначено для публикации - пожалуйста, включите в текст письма предупреждение: "не для печати".
