Сия история характерна полным отсутствием реплик участников, посему
сразу призываю запастись воображением - не пожалеете:
Итак действие происходит в 80-е годы на белорусском Полесье.
Столовая совхоза, куда мы приехали ставить опыты (из НИИ с/х профиля).
Поскольку мух летом немеряно, в дверном проеме столовой висит марлевая
занавеска в два слоя, дабы сии звери не проникали в оплот общественного
питания.
Мы приезжаем на обед разомлевшие от жары и предвкушения сытного обеда
(готовили там изумительно) и самый нетерпеливый галопом скачет к двери.
Теперь включаем воображение.
Желая войти в заведение он, движением растопыренной правой руки слева
направо на уровне лица, пытается отбросить занавеску(чтоб войти).
В этот момент с другой стороны вышеупомянутой занавески случается
столь же разомлевший , зевающий, механизатор, пожелавший выйти после
обеда.
Пальцы нетерпеливого вместе с занавеской попадают ему в рот и вызывают
рефлекторное сжатие челюстей, а затем обоюдный рев, исполненный боли
и ужаса. Попытайтесь себя представить на месте каждого из них:
входящего занавеска кусает за пальцы, ну а выходящему она же тычет
чего-то в рот по самые гланды........
Ни мы, ни непосредственные участники еще долго не могли издать
ни звука - они от шока, а мы - ну вы сами понимаете.
(с) Васильевич

Напомнила армейская история про несладкий чай...
В начале 80-х довелось мне служить начальником продовольственно-вещевой
службы в одном стройбате. Звучит красиво - но воровать у нас было
не принято, так что единственным плюсом моего положения было отсутствие
"тягот и лишений" и прочей армейской мудистики.
Как-то прислали нам выпускника военного училища по этой же тематике -
но молодой лейтенант прекрасно выучил, "как положено по уставу",
и не представлял себе, как оно на самом деле. А поскольку после пары
недель его строго уставной деятельности, продовольственно-вещевая
служба пришла в полный упадок (т.к. вещевая база без пары банок
тушенки выдавала не те размеры, какие положено, или какие надо,
а те, которые нахрен никому не нужны; продбаза подсовывала вместо
минтая невесть как залетевших туда летучих рыб в брикетах, которые
выглядили красиво, но жрать их было нельзя; канализация в столовой
забилась наглухо и чистке без внеуставных договоренностей
с соседями-пожарными не поддавалась; что уж говорить о микроклимате
в славном коллективе служб, когда такие уважаемые люди, как портной
или ротный каптер, вынуждены были ходить харчеваться в общем строю...).
Короче, через две недели молодого лейтенанта Серегу спихнули
с повышением наверх, ваш покорный слуга был возвращен с глухого
объекта (поскольку держать в части лейтенанта, так и не освоившего
премудрости разворота кругом в движении, иначе как на хозяйственной
должности, не представлялось возможным), и все пошло путем. Но Серега,
как бесквартирный, продолжал обитать у нас в небольшом офицерском
общежитии, и, соответственно, харчился в нашей офицерской столовой,
что не мешало ему, устраивая очереную инспекцию моему хозяйству,
устраивать мне (а ведь я ему вроде как кормящий отец был!) выговора
за отсутствие котломера, схем разделки туш, и прочих малоосмысленных,
но предписанных уставом, вещей.
Как-то от нечего делать, я решил развлечься. Купил в рыболовном
магазине коробочку пластмассовых мух (одна из немногих вещей, которые
отечественная промышленность делала в совершенстве), и в очередную
серегину проверку, подсунул ему насекомое в тарелку с борщом.
Он довольно быстро добрался до наживки - и в офицерской столовой
поднялся жуткий хай. Я молча взял ложку, зацепил муху, внимательно
осмотрел ее, аккуратно взял за крылышко, обсосал - сказать я ничего
не успел, побелевший Серега пулей выскочил из столовой и на радость
суточному наряду, принялся заблевывать плац... под гогот остальных
господ офицеров, которые въехали в идею.
Как ни удивитеьно, но после этого проверки прдовольственной службы
со стороны вышестоящей инстанции, стали чисто формальными, а офицерская
столовая лишилась одного нахлебника. А от того, что Серега перестал
со мной здороваться, я не так уж и много потерял.

В начале 90-х годов моя подруга, закончив технический ВУЗ, работала
в одном из бесчисленных ЧИФов (Чековый инвестиционный Фонд, если
кто не помнит). Естественно, на исполнительском уровне. Как-то им было
необходимо разослать более количество писем, и ее припахали клеить
марки. Сидит она, клеит, а в это время к ней подсаживается один из
учредителей фонда - потрепаться. Смотрит на нее задумчиво и говорит:
"Когда я учился в школе, то всякий раз, когда я получал 2 по математике,
мама мне говорила - будешь плохо учиться, пойдешь конверты клеить!".
Подруга, не отрываясь от своего занятия (шлеп), грустно ответила:
"А я в школе ...шлеп... была у учительницы математики ...шлеп...
любимой ученицей... шлеп...". O tempora, o mores!

Вот прочитал про деревянный мотор и вспомнил еще одну историю, тоже
армейскую, и тоже про дерево. Рассказали менты, когда я писал в газету
статью про оружие - подпольная торговля и так далее.
Дело было в одной из армейских частей, где на складе вооружения
служил какой-то прапор. Долго служил, лет пятнадцать. И за все время
на складе - никаких пропаж, недочетов, всякого прочего бардака.
Само собой, любовь и спокойный сон начальства, доска почета в вч, и
все тому подобное. Народ удивлялся - надо же, не ворует! Долго ли,
коротко, пришлось прапору на пенсию. Проводили с почетом, слезу
пустили, напились, уехал. Назначают какого-то очередного товарища на
склад, тот, естественно, боится не оправдать высокой эстафеты,
переданной предшественником. Решает произвести ревизию на складе,
все пересчитывает, заодно смазывает, приводит в порядок. Жопу
рвет, одним словом. И вот, дошла очередь до ПМ-ов. Берет он их с
полочки и для скорости обработки прямо все в бочку с маслом и
опрокидывает. И тут... половина пистолетов ВСПЛЫВАЕТ! ПОТОМУ ЧТО
ОНИ ИЗ ДЕРЕВА СДЕЛАНЫ!

Короче, предшественник не дурак был... А вот посадили, нет ли - не
в курсе.

Вот вам совершенно правдивая новогодняя история, которую мне рассказал
друг.
Случилась она в ночь с тридцать первого декабря девяносто девятого
на первое января двухтысячного.
Дело было в деревне. У друга моего там дача. За дачей этой
присматривает спецмужичок, у которого рядом свой дом. У этого мужичка
есть в наличии двое сыновей, обоим немногим больше двадцати. Как зовут
их, не помню - они откуда-то приехали с юга.

Так вот, выпало им в этот самый новый год праздновать вдвоем. Ну,
деревня, глушь, новый год, опять же, праздник. Нахерачились они
в двоих-то до умопомраченья. По пьяни поссорились. Подрались. Но ведь
двое. Никого больше нет. Стало быть, пришлось мириться. В знак
примирения наварили гору пельменей и поели. Ну и, соответственно,
под пельмешки - водочку. Опять нахерачились. Решили тогда выйти
на свежий воздух, освежиться, протрезветь чуток и все такое...

Погуляли-погуляли по деревне, и пришла им в головы замечательная и
необыкновенная мысль - придумали они пожарить шашлыки и полакомиться
ими. Тем более, что водки - море, а жратву уже всю подмели. Недолго
думая, тут же, прогуливаясь по деревне, честное слово не знаю как
и где, изловили они собаку. Обыкновенную деревенскую дворнягу.
Приволокли ее к себе во двор и заколбасили. Стали свежевать. Дело было
на Урале и, если кто не знает, температура в эту новогоднюю ночь была
соответственной - минус 29. Так вот, под неизменную водочку, разделали
они бедную псину, нарубили мяса, пожарили шашлычки.

Поели-попили, ляпота! Тут чего-то они опять не поделили, давай опять
друг друга мордовать. Намордовали до того, что один вышвырнул другого
за ворота, ворота запер, а сам ушел в дом, который тоже запер и с горя
уснул. Второй на морозе немного прочухался, захотел в тепло.
А ворота-то закрыты!

Ну чего ж делать-то, полез через забор. С забора упал, да и не то чтобы
просто упал, а прямо @б#улся. Так, что пополам сломал себе ногу.
И давай орать благим матом на всю деревню. А в деревне - праздник.
Все самогон глушат. Никто его за самогоном-то и не услышал. В общем,
хрен его знает сколько он орал, но в конце-концов, первый, который
мирно дрых в доме, проснулся. Прошвырнулся по комнатам, глянь,
а братана-то и нету! Выперся во двор, а там этот самый братан
сидит замерзший как сволочь, пьяный до слез и с ногой сломанной.

Общими усилиями отбуксировали они друг друга домой.

Тот, который целый, расчувствовался и пошел в город. Время пять утра
нового тысячелетия. На улице минус 31. До города километров 15. Ушел.
Вернулся домой в 9 утра с бинтами, шинами, гипсом, в общем всем
медицинским инструментарием.

Заделали они поломанную ногу в гипс. Накатили. Полегчало. Еще накатили.
В это время приезжает домой их батяня. Представляете картинку?

Весь двор забрызган, заляпан, залит кровью, завален кусками шкуры,
валяется топор, в общем неуютно как-то. Тот в предынфарктном состоянии
вваливается в дом, за столом сидят его сыны, причем один с ногой
в гипсе, оба заляпаны кровью еще больше чем двор, с последствиями
двух драк на физиономиях и, прошу прощения, в #опу пьяные. И первая
фраза, которую они выпалили отцу, была:
- Батя, нам надо баб!
Батя, находясь в почти полной прострации, вяло так спрашивает:
- Каких еще баб? Тут что война была?
На что наши молодцы дружно так ему и отвечают:
- Обыкновенных баб! Ну хотя бы одну!

Что было потом, рассказывать не стоит, сами можете догадаться.
Но экскурсии на этот двор кровавого водко-шашлычно-новогоднего
пиршества продолжаются и по сей день. Одно слово - горцы.

Проголосовало 828 человек(а)