22 мая 2000

Петрович

Лет 15 назад я работал на крупном оборонном заводе в Севастополе.
Цех большой, человек 400-500. Понятное дело, что время от времени
люди умирали. Механизм похорон был отработан многолетней практикой.
Управление завода выделяло транспорт, начальник цеха спирт, а поминки -
за счет профкома в заводской столовой. Назначались люди, которые скажут
доброе слово об усопшем на кладбище, и те, кто будет говорить
на поминках. Методика была отработана годами, но как и в любой методике,
в ней были свои нюансы, которые никакой инструкцией не отражены.
Их просто надо знать. Как зам. начальника цеха - ответственный
за людей, я должен был контролировать весь процесс, начиная с подготовки
и заканчивая развозом перебравших на поминках.
     После того как стало известно, что скончался очередной работник
цеха, меня  вызвал шеф, кратко проинструктировал и попросил не забывать
про Петровича. И хотя я перешел в этот цех недавно, о Петровиче наслышан
достаточно. Это был пожилой человек, мастер своего дела. На заводе его
очень ценили и уважали. Но был у него маленький пунктик - он очень
любил выступать на поминках. Невысокий, щупленький, он был очень скромен
и незаметен в повседневной жизни, но благодаря  прекрасно поставленному
«левитановскому» голосу, каждые поминки становились его звездным часом.
Причем ничего плохого, казалось бы, в этом не было, но здесь как раз
тот самый нюанс. Чем больше Петрович выпивал, тем проникновенней
становилась его речь. На тонкой грани, между тем, когда он готов был
отключиться, но еще мог говорить, и происходили неприятности. Петрович,
играя низами своего баса, каким-то непостижимым образом заставлял
рыдать всех присутствующих. Обычно, речь сводилась к тому, что
единственный человек, достойный сидеть сегодня за этим столом, как раз
нынешний покойник. И всякий из нас, "отдавая дань...", "будет
помнить..." и "счастлив умереть вместо покойного". В общем, рыдали
все. И подвыпившие коллеги, и уборщицы из столовой. О родственниках
и говорить нечего. Обычно речь Петровича заканчивалась истериками,
нитроглицерином, и в особо печальных случаях - приездом бригады скорой
помощи. Понятное дело, что никакому руководителю такие проблемы не нужны,
поэтому Петровичу обычно давали выговориться после пары рюмок, а потом
специально закрепленные за ним опекуны быстренько приводили его
в бесчувственное состояние, тем самым минуя фазу красноречия. При этом
был еще один нюанс в нюансе. Петрович был крепкий мужик, и перепить его
было непросто. Поэтому опекунов обычно назначали из числа непьющих.
Вот об этом я как раз и не знал. Старшим по Петровичу я назначил
бригадира  монтажников, здоровенного деревенского парня, полагая, что
он-то с подшефным справится.
       О Петровиче я вспомнил только на поминках, когда  он уже стоял
с наполненным до половины стаканом, призывая к вниманию присутствующих.
Это было то самое состояние, когда талант грозил заблистать во всей
красе. Бросившихся к Петровичу коллег остановил слабый голос вдовы:
"Пусть скажет".  Вдове противиться никто не мог и Петрович заблистал.
Он говорил много и ярко, капая слезами в стакан. Голос его гремел
и метался под сводами столовой. Казалось, что он вещал отовсюду. Голос
давил и вибрировал. Что это была за речь! Он полностью овладел
аудиторией. От легкой улыбки, он ввергал слушателей в пучину рыданий.
Каждый из присутствующих готов был тут же занять место покойного,
чтобы тот смог еще раз обнять жену и дочек. Знавшие Петровича
говорят, что это была лучшая его речь. Кашпировский отдыхал. Рыдания
становились все громче и волнами перекатывались по залу. Одна половина
зала рыдала на груди у другой, потом они менялись местами. Шеф приводил
вдову в чувство нашатырем и исподтишка грозил мне кулаком. Петрович
на внешние раздражители не реагировал  - у него был бенефис. Я растолкал
не справившегося с заданием бригадира. Подхватив  под руки, мы уволокли
Петровича из зала. Бригадир прислонил его к стене и тряс за плечи.
Петрович отъезжал. Его седенькая головка безвольно моталась из стороны
в сторону, иногда ударяясь о стену. Сквозь вой, доносящийся из зала,
бригадир монтажников, размазывая пьяные слезы и сопли по лицу,
выговаривал Петровичу:
- ЧТО ЖЕ ТЫ, ГАД, НАДЕЛАЛ,.... ЧТО ЖЕ ТЫ НАДЕЛАЛ......, ТАКОЙ ПРАЗДНИК,
СУКА, ЛЮДЯМ ИСПОРТИЛ!

Михаил

Историю рассказал(a) Михаил Грязнов

22 мая 1999

Довелось мне как-то по просьбе преподавателя поехать в районную
прокуратуру за уголовным делом. Дело в архиве мне выдали и, в целях
самообразования, решила я его прочитать. Первый документ -"Список
вещей,изъятых при аресте" имел такое содержание : э1 перчатки кожанные;
э2 телефон мобильный;
э3 пейджер ...
э 7 папка для бумаг пластмассовая;
э8 ЗАТЫЧКА ДЛЯ УНИТАЗА  ( из того же материала)!!!!!
Господа, если кто-то сможет мне хотя бы приблизительно описать этот
предмет, тому я вышлю бутылку пива немедленно.
     Милицейские чины не смогли мне ответить, как выглядит сия затычка
и нафига она нужна, но при дальнейшем прочтении дела все стало на свои
места.
     Подследственный долгое время скрывался от правосудия в ПГТ , где
был туалет, типу сортир, совмещенный с курятником - ну общая стенка
у них была! Куры ухитрялись постоянно падать в очко, и чтобы это
прекратить хозяин создал это чудо домашнего быта.
 Затычка выглядела так: предтавьте себе сруб березы сантиметров 30
в высоту и чуть меньше по диаметру. Это "поленце" было аккуратно
обтесано топором и отдаленно напоминало по форме пробку. Этой пробкой
непосредственно и затыкалось очко. В нее была также  вмонтирована цепь,
за которую это чудо выдергивали из очка когда не было времени аккуратно
извлечь. Вот такое произведение кустарного искуства находилось в сортире.
   Возникает вопрос, каким образом  ЗАТЫЧКА попала в вышеупомянутый
документ? Все очень просто. Подследственный с утра, перед тем как поехать
на работу делать свои грязные дела, пошел в туалет и заодно решил
покормить кур, а тут менты за ним приехали - вычислили и арестовать
хотят! Он не растерялся, вытащил эту затычку и с криками " Не подходи,
убью!!!!", стал вертеть ею перед собой. История закончилась тем, что он
схлопотал еще две статьи : "нанесение тяжких телесных повреждений
работнику милиции" и "сопротивление при аресте", а ЗАТЫЧКА была,
в качестве вещественного доказательства, ПОДШИТА К ДЕЛУ ......

Историю рассказал(a) Аля

22 мая 1998

Вполне вероятно, что я не буду оригинален. История рассказана
мне другом американцем. Не уверен, что она из первых рук.
Тем не менее: жили были американские школьники, мальчик и девочка,
они нравились друг другу, дружили, любили друг друга.
Они тяготились своей невиннoсти и обоюдными усилиями лишились ее.
Настала пора идти в колледж, конечно же, в один и тот же, но судьба
тут их развела по разные берега Америки. Они скучали, страдали,
мальчик писал письма ежедневно, а от девочки ответы все реже
и реже (классическая картина). Наконец, она сообщяет ему, что у нее
новый бойфренд. Но мальчик все пытается ее вернуть. Тогда она
ничего не находит более умного, как взять Пoляроид и запечатлеть
себя, сосущей у нового бойфренда. Рядом была приписка - Видишь,
у мeня новый бойфренд. Оставь меня в покое!   Парень расстроился,
обиделся. И дабы отыграться за такое оскорбление, он вложил
в конверт это фото, напечатал текст след. содержания: Дорогие мама
и папа, у меня в колледже дела идут отлично, но есть большая
потребность в деньгах. Пришлите плиз." И он отослал конверт
ее родителям.

Историю рассказал(a) Шура

---

поиск в выпусках истории:       все слова

   

---

Письма в редакцию могут быть опубликованы на сайте. Если Ваше письмо не предназначено для публикации - пожалуйста, включите в текст письма предупреждение: "не для печати".